 |
За семь лет своего правления северокорейский лидер Ким Чен Ир лишь дважды выезжал за рубеж. Причем оба раза — в Китай, тайно. И только сейчас он совершил вылазку из своей раковины, позволив умирающему от любопытства внешнему миру хоть краешком глаза посмотреть на "живого Кима". При этом предприняв железнодорожное путешествие по маршруту Пхеньян--Санкт-Петербург (с остановкой в Москве) и обратно, которое будет занесено в Книгу рекордов Гиннесса как самая длинная поездка, когда-либо совершенная первым лицом государства, Ким Чен Ир превратил государственный визит в пиаровскую акцию, которая при максимуме комфорта и минимуме затрат позволит ему достичь наибольшего пропагандистского результата.
То появляясь на публике во время очередной остановки и принимая приветствия от женщины, которая 13 лет назад пионеркой приветствовала его отца Ким Ир Сена во время его визита в СССР, то, как это было в Улан-Удэ, даже не выходя на перрон, где его с цветами и сувенирами впустую прождало местное начальство и мастера искусств Бурятии, Ким Чен Ир сохраняет ореол загадочности, поддерживая интерес к своей персоне на протяжении путешествия, которому суждено окончиться в Пхеньяне не раньше середины августа.
Оказывается, пхеньянский отшельник и в гостях может чувствовать себя как дома, в местах своего появления заставляя выстроившихся по стойке смирно русских на минуту почувствовать себя корейцами. Нет, что бы там ни говорили о слабости его позиций и скором крахе самого закрытого в мире сталинского режима, это сильный лидер, способный выжить в любых условиях, вопреки всем неблагоприятным внутренним и внешним обстоятельствам. Причем не только выжить, но и, как показывают события последнего времени, сделать заявку на превращение голодной Северной Кореи с ее разрушенной экономикой в динамично развивающуюся страну. И при этом "не поступиться принципами". Эти успехи непотопляемого Кима, имеющего прочные позиции дома (последним подтверждением чего служит его нынешняя почти двухнедельная отлучка) и шаг за шагом укрепляющего свои позиции за рубежом, действуют на его оппонентов, как красная тряпка на быка. Выражая эти настроения, американский журнал Time не скрывает раздражения по поводу "причудливой поездки" Кима в Россию, в которой он, скрытый бронированными стеклами несущегося по Транссибу поезда, "напоминает путешествующую голливудскую звезду", поглазеть на которую приходят толпы поклонников. Одновременно в России оказались помощник американского президента Джорджа Буша по национальной безопасности Кондолиза Райс, ведущая переговоры о перспективах сотрудничества с Россией в области НПРО, и лидер "страны-изгоя", против которой, по официальной версии Вашингтона, и направлена новая многомиллиардная оборонная программа Пентагона. Отмечая этот любопытный факт, Time называет его "проявлением шизофрении современной российской внешней политики". Американское неприятие продолжающегося сближения Москвы и Пхеньяна вполне объяснимо. Однако это вовсе не "шизофрения", а расчетливая многоходовая игра, рассчитанная на годы вперед, в которой и Владимир Путин, и Ким Чен Ир, и остающееся за кадром руководство Пекина и Сеула имеют свои ставки. При этом результаты во многом зависят не только от расклада геополитических светил, но и от искусства участников игры.
 |
| Спецпоезд Ким Чен Ира сделал совсем немного остановок по пути в Москву. И где бы он ни останавливался, на станции тут же вводилось чрезвычайное положение |
Поначалу казалось, что ему суждено стать лишь бледной тенью своего отца. В течение трех лет младший Ким был как бы "и. о" Кима-старшего: руководил страной де-факто, не решаясь официально занять посты генерального секретаря трудовой партии Кореи и председателя комитета обороны КНДР — высшие руководящие должности в стране. При этом он не только не выезжал за границу, но и не встречался с иностранными гостями у себя дома. Складывалось впечатление, что подобное поведение может иметь лишь одно объяснение: после смерти Ким Ир Сена внутри северокорейского руководства предельно обострилась борьба за власть, в результате чего Ким Чен Ир утрачивает контроль над ситуацией и не сегодня завтра "слетит". В конце концов исторический опыт ХХ века свидетельствует о том, что на смену одной диктатуре не приходит другая: так было с Гитлером, Сталиным, Муссолини, Франко, Салазаром, Чаушеску, Энвером Ходжой, Сухарто и бесчисленными латиноамериканскими и африканскими диктаторами. Почему, собственно, страна реликтового сталинизма на 38-й параллели должна стать исключением?
Так рассуждали многие. Однако на Корейском полуострове, к удивлению историков и политологов, все складывалось по-другому. Опровергая предсказания о его скором крахе, режим Ким Чен Ира все никак не падал. Как оказалось, видимая пассивность и затворничество Кима-младшего объяснялись отнюдь не шаткостью его позиций. Не спеша занять высокие посты в государстве, Ким Чен Ир просто придерживался традиционных корейских норм, в частности конфуцианского принципа сыновней почтительности, предписывающего соблюдение трехлетнего траура по ушедшему отцу, который к тому же воспринимался в Северной Корее как "отец нации".
Однако Ким Чен Ир не просто сидел сложа руки, скорбя об отце своем и всех корейцев. Уже в середине 90-х он начинает интенсивную разработку основ новой внешней, в том числе и внешнеэкономической политики Пхеньяна, находившей отражение на страницах его теоретических трудов. В одной из работ он, в частности, высказал не посещавшую его отца мысль о том, что "КНДР не желает видеть в лице США и Японии вечных врагов".
Причины, побудившие Ким Чен Ира искать выход из международной изоляции, драматичны. В начале 90-х Россия, желавшая откреститься от прежних коммунистических сателлитов СССР, переориентировалась на Южную Корею и свернула практически все сотрудничество с Пхеньяном. А тут еще стихийные бедствия, год за годом вызывавшие в Северной Корее неурожаи и голод. Ким Чен Ир окончательно убеждается в том, что страна "чучхе" (идеология опоры на собственные силы) если и может существовать без посторонней помощи, то только ценой невероятного напряжения усилий. Однако кто знает, насколько хватит сил? Да и терпение любого народа, даже северокорейского, небезгранично. Прагматичный Ким не мог не отдавать себе отчет в том, что затягивание изоляции только увеличивает отставание северокорейской экономики и ускоряет ее развал.
 |
| Следуя по Транссибу, Ким Чен Ир наслаждался хлебом-солью из рук сибирских девушек и обществом полпреда Пуликовского (внизу) |
Если еще в середине 90-х, сразу после смерти Ким Ир Сена, северокорейская пропаганда подчеркивала важные различия между "социализмом корейского образца" и рыночным "социализмом с китайской спецификой", то теперь все обстоит иначе. В споре между "старой партийной гвардией" и выступающими за реформы "технократами" в Северной Корее победили последние.
Впрочем, новый всплеск интереса Пхеньяна к Пекину вызван не только решением Кима сделать ставку на китайскую модель развития. Северокорейскому лидеру нужны гарантии КНР, последнего верного идеологического союзника КНДР, что Северную Корею на пути выхода из изоляции не постигнет судьба Восточной Германии.
И гарантий одного только Пекина Ким Чен Иру недостаточно. Поэтому вскоре после встречи с Ким Дэ Чжуном он зазвал к себе в гости президента России Владимира Путина. Короткая остановка в Пхеньяне, сделанная российским лидером по пути на встречу "большой восьмерки" на Окинаве, также стала сенсацией. Владимир Путин привез лидерам мировых держав благую весть о том, что Ким Чен Ир пообещал ему отказаться от своих ракетных программ. При этом российский лидер сообщил, что, лично пообщавшись с Ким Чен Иром, увидел в нем политика современного типа. Ай да Путин, воскликнули лидеры мировых демократий. Вот вам и Ким Чен Ир! Оказывается, и из непредсказуемого начальника страны-гулага можно сделать человека, способного следовать цивилизованным правилам мирового общежития. Даже появившаяся спустя месяц информация о том, что Ким Чен Ир якобы назвал свое обещание Путину по поводу ракет "шуткой", не смогло сбить волны интереса Запада: а вдруг и впрямь Северная Корея хочет встать на путь исправления и перестанет пугать мир?
Страны Запада словно наперегонки бросились восстанавливать с КНДР дипломатические отношения. Список признавших "северокорейского диктатора" рос с каждым месяцем и продолжает расти: Италия, Канада, Австралия, Новая Зеландия (на прошлой неделе, когда Ким находился на пути в Москву, ему сообщили приятное известие о том, что свое посольство в Пхеньяне открыла Великобритания). Не менее драматичные перемены в отношении Северной Кореи наблюдались и в Азии. Создававшаяся как антикоммунистический блок организация стран Юго-Восточной Азии — АСЕАН, пригласила Северную Корею в свои ряды в качестве наблюдателя.
 |
Диалог между Сеулом и Пхеньяном притормозил президент США Джордж Буш. Сразу после прихода к власти он заявил, что КНДР все еще представляет угрозу миру. Объяснением столь резкого поворота Вашингтона служит не только и даже не столько ярый антикоммунизм и меньшая толерантность команды Буша-младшего, сколько его желание во что бы то ни стало реализовать национальную программу противоракетной обороны. Не важно, против кого она направлена — действительно ли против "ненадежных режимов", развивающих свои ракетно-ядерные программы, или против Китая. Оправданием для развертывания НПРО Джордж Буш избрал "северокорейскую угрозу". И даже если этой угрозы не существует, ее нужно придумать.
Позиция американцев вынудила Ким Чен Ира вносить коррективы в свою внешнеполитическую тактику и стратегию. Симптоматично, что он собрался в Москву вскоре после того, как там побывал председатель КНР Цзян Цзэминь, подписавший с Владимиром Путиным новый договор о дружбе и сотрудничестве. Аналогичный договор между Россией и КНДР был подписан во время визита в Пхеньян министра иностранных дел Игоря Иванова в феврале 2000 года. В отличие от прежнего, еще советско-северокорейского договора 60-х годов, в новом отсутствует пункт об оказании военной помощи в случае, если одна из сторон подвергнется нападению.
Внимательно следившие за продвижением поезда Ким Чен Ира западные аналитики предположили, что лидер КНДР попытается убедить Москву восстановить этот важный для него пункт договора. Однако брать на себя столь серьезные обязательства российская сторона не намерена. При этом, исходя из своих интересов, в ходе московского саммита она не упустила возможности разыграть "северокорейскую карту" в диалоге с США. Разумеется, ни о каком шантаже Вашингтона "северокорейской ракетной угрозой", желании "продать" эту угрозу подороже речи не идет. Российские дипломаты из кожи вон лезут, чтобы доказать американцам, что такой угрозы вообще не существует, а следовательно, не существует и оправдания развертыванию НПРО. В то же время Москва не преминула в совместной с Пхеньяном декларации в очередной раз продемонстрировать Вашингтону свое неприятие американской инициативы.
Для Вашингтона, впрочем, подобные жесты — как божья роса. Джордж Буш "не заметил" осуждения НПРО в декларации, подписанной российским лидером совместно с лидером куда более грозной страны, чем Северная Корея,— с председателем КНР Цзян Цзэминем.
Уж если что и может всерьез беспокоить американцев, так это ставшие реальностью перспективы расширения российского оружейного экспорта в КНДР, включая поставки новейшей техники. Пхеньян готов платить за самолеты Су-27, танки Т-90 и зенитно-ракетные комплексы С-300.
Это не может не беспокоить и Сеул. Однако Москва меньше всего хотела бы, чтобы ее сближение с Пхеньяном было воспринято Южной Кореей как угроза. Более горячего сторонника идеи мирного объединения Кореи, чем Россия, ни Сеул, ни Пхеньян не найдут.
Несмотря на свои весьма ограниченные экономические возможности и потерю значительной части внешнеполитического влияния на Корейском полуострове, именно Россия сейчас будет прокладывать путь межкорейского примирения и объединения. Причем в буквальном смысле. Путь железный. Российские специалисты помогут восстановить северокорейский участок железнодорожной магистрали, которая соединит Пхеньян с Сеулом. А затем эта транскорейская магистраль будет состыкована с Транссибом. Вот почему Ким Чен Ир отправился в Россию не самолетом, а поездом. Дело не в том, что он "боится летать". И вообще как в жизни, так и в политике следует принципу festina lente — "поспешай не торопясь". Или "тише едешь — дальше будешь". Причем не только дальше, но и дольше: пересидишь в своем кресле все невзгоды. Ким хотел своими глазами увидеть дорогу, по которой в скором времени продукция корейских предприятий устремится в Европу. Этот проект станет частью грандиозного плана по превращению Северной Кореи в мощную процветающую страну. Сегодня такой сценарий выглядит слишком нереальным. Однако не будем забывать, что в политическое выживание Кима тоже никто не верил. А он вот не просто выжил, но и путешествует по миру, как голливудская звезда.
СЕРГЕЙ СТРОКАНЬ, АНДРЕЙ ИВАНОВ
 |
|
