Андрей Зубов о результате правления большевиков: "Люди должны мириться, потому что они люди, а идеи не могут примиряться. На мой взгляд, то, что совершено было большевиками в 1917 году и после этого, во все годы их правления, — это величайшее преступление против человечности как таковой, но это и преступление против России, это убийство России. Россия — ведь это же не березки, в конце концов, это люди, миллионы людей убиты, это культурные ценности, 95% культурных ценностей России уничтожены в процессе и после революции, это подсчет специалистов, моих коллег. Лучшие русские люди выгнаны за границу или убиты, поэтому с чем тут примиряться? С этими делами примиряться нельзя, их можно только исправлять, как любое преступление.
Вопрос о том, русский ты или не русский, — это вопрос нашего самоощущения, а вопрос о том, что мы пережили за этот период, — это объективная реальность. И эта объективная реальность говорит о том, что против русского общества, против русского народа, против русской истории и против всех народов России, не только русских, совершены тягчайшие преступления. Эти преступления совершены, естественно, также руками России, но совершены во имя определенных безумных идей, которые, на самом деле, ни к чему не привели, сами себя исчерпали, ни к чему хорошему. К плохому-то привели в значительной степени — страна развалилась по тем линиям, по которым ее Ленин и Сталин разделили во время их правления, мы потеряли миллионы людей.
Что мы приобрели? Мы ничего не приобрели. Если вспомнить ту Россию, ее быстрый экономический рост, ее культурный потенциал… Сейчас мы вывозим нефть и газ, в советское время вывозили те же самые нефть, газ и оружие, и сейчас вывозим оружие, а до революции мы вывозили сельскохозяйственную продукцию, мы вывозили ткани. То есть мы не были Англией и Германией, но мы вывозили продукты труда".
О разделении российского общества на две части: "Я думаю, что наше общество разделено, и никогда оно не станет больше единым полностью. Оно будет так же вести себя от двух линий: от старой России, и стремиться восстановить это единство со старой Россией, а другие будут считать себя советскими людьми и говорить "Back to the USSR", и никогда не будут считать себя людьми старой России, будут считать, что старая Россия поделом получила, и построили что-то новое. И можно ломать тысячи копий".
Об объединении русских в Великую Отечественную войну: "Правы были те, кто говорил, что Советская Армия развалится за две недели, она развалилась, 3,5 млн попали в плен. Советская Красная армия перестала существовать. То, что потом появилось, то, что произошло это чудо под Сталинградом и так далее, — это уже не советское, это русское общество осознало, что оно сражается со страшным врагом. Не с тем, кто придет освобождать от коммунистов русскую землю, как говорил сам Гитлер. А сражается со страшным врагом, который идет порабощать русскую землю. И из-за этого русское общество встало. Это произошло именно где-то во второй половине 1942 года — перелом сознания, русский народ стал непобедимым. Но это было, и даже изменилась вся фразеология. И на многие компромиссы был вынужден пойти даже великий вождь: "братья и сестры" в самом начале, Александр Невский и Дмитрий Донской, и погоны, и совет министров потом, в 1946 году, вместо комиссаров. Но потом советское опять круто взяло свое. Мне кажется, что в итоге мы потеряли все. Мы потеряли нашу страну".
О том, одобрила бы царская власть присоединение Крыма: "Например, у меня как-то один человек спросил: вот если бы сейчас проснулся Николай I, он бы поддержал аннексию Крыма или нет? Он в первую очередь сказал бы: "Дураки, что вы делаете, разве только великороссы — Россия? Разве Россия — это не все те русские страны, которые говорят пусть на разных языках, но которые часть исторического древнего русского государства?". Ленин назвал Великороссию Россией, назвал Белоруссию, Украину другими странами. И поэтому у нас произошла аберрация сознания, что Россия — это Великороссия. И отсюда все пошло-поехало. Все эти безобразия — вот откуда они".