На чемпионате мира по легкой атлетике, начинающемся сегодня в канадском городе Эдмонтоне, двукратная олимпийская чемпионка-96, чемпионка и рекордсменка мира в беге на средние дистанции Светлана Мастеркова будет почетным гостем. Однако неучастие в соревнованиях нынешнего сезона из-за последствий травмы ноги, по словам спортсменки, не означает, что ее спортивная карьера завершена. Накануне своего отъезда в Канаду СВЕТЛАНА МАСТЕРКОВА побывала в редакции "Коммерсанта", где в беседе с корреспондентом Ъ ВАЛЕРИЕЙ Ъ-МИРОНОВОЙ дала свой прогноз исхода чемпионата мира-2001. По ее мнению, сборная России реально претендует там максимум на одно "золото".
— Главный тренер Валерий Куличенко настроен явно более оптимистично, пообещав четыре золотые медали.
— Если совсем честно, я думаю, что в Эдмонтоне у нас будет ноль золотых медалей. Впрочем, единственно, на кого можно и впрямь рассчитывать, так это на толкательницу ядра Ларису Пелешенко. Только на ее выступление я приду с фотоаппаратом. По-моему, уверенно ставить можно только на тех, кто уже доказал свою стабильность. А прогноз Куличенко — не более чем авантюра. Вот если бы в Эдмонтон поехали ныне травмированные, но проверенные бойцы Ирина Привалова и Максим Тарасов, я утверждала бы, что золото в беге на 400 метров с барьерами и в прыжках с шестом нам обеспечены.— Вы забыли про Светлану Мастеркову. Ведь когда вы накануне забега планировали пробежать его с мировым рекордом, люди специально приходили на стадион и не разочаровывались.
— Вот об этом я и говорю. Сейчас в нашей легкой атлетике такого нет. Российские болельщики не знают теперь, куда им пойти и на что посмотреть. Разве на авось: а вдруг кто-то покажет нечто экстраординарное? Не стоит и ориентироваться на золотые медали, завоеванные россиянами на зимнем чемпионате мира в Португалии. Ведь там, в отличие от нашего единственного на все случаи состава сборной, выступали вторые и третьи команды других стран. И было видно, что и в этих сборных уже родились звезды, которые с успехом заменят ныне ведущих спортсменов. Наши новички, увы, пока что себя не проявили. Более того, многие атлеты не сумели выполнить на чемпионате России в Туле нормативы Международной федерации легкой атлетики, поэтому наша команда отправилась в Эдмонтон урезанной. К тому же между выступлениями зимой и летом существует огромная разница. В спортивную борьбу летом вклиниваются погода и ветер. Как эти факторы подействуют? Неизвестно. Однако я гарантирую, что много наших окажутся в Эдмонтоне тем не менее в призах.
— Российская легкая атлетика стоит на пороге кризиса?
— У нас выросло поколение образованных, умных спортсменов, которые, прекрасно понимая свою неперспективность, вовремя уходят из спорта. А раньше сидели до последнего. Их кормили, давали блага, а они жизнь клали на спорт. Сейчас нужно успеть съездить на коммерцию, чтобы потом себе купить витамины, одежду, форму, обеспечить себе сборы за границей. Предпочтение наши явно отдают коммерческим стартам. И лишь единицы умеют совмещать коммерцию с победами на чемпионатах мира и Олимпийских играх. А в сборной, как только ты споткнулся, с тебя снимают все привилегии и ты словно исчезаешь из жизни до тех пор, пока опять не поднимешься. Дальновидности в действиях нашего руководства нет. А раскидываться чемпионами нельзя.
— Юрий Борзаковский не поехал в Эдмонтон из-за того, что растратил силы как раз на коммерческих стартах?
— Юрия сейчас упрекают за то, что кормили его, поили, а он не выступит на чемпионате мира. Но ведь он оступится — и его забудут тут же. А он с женой живет в общежитии. И ему в свои восемнадцать, чтобы почувствовать себя мужиком, необходимо подняться в финансовом плане. Еще для него важно после победы на зимнем чемпионате мира на дистанции 800 метров успокоиться и готовиться к Олимпийским играм. Времени у него достаточно, здоровья — тьфу-тьфу — тоже. Не нужно его сейчас душить чемпионатами мира. Раз такой талант появился, необходимо думать об этом человеке глобально, а не меркантильно и мелко. А что если Борзаковский в Канаде проиграл бы? Получив моральный удар, он от него бы долго потом не оправился.
— А нормативы международной федерации на чемпионатах России не выполняются из-за того, что атлеты в принципе не способны их выполнить?
— К сожалению, в России распадается школа в целом. Тренеры, особенно мужские, уезжают из России пачками. Кроме средних дистанций, все остальные мужские беговые виды как бы сами по себе у нас вымирают из-за полной своей неперспективности. Наши мужчины не способны бегать на уровне американских спринтеров. Одного характера тут мало. Условия должны быть особенные: тренажерные залы, специальная аппаратура. Средневики и стайеры могут бегать на свежем воздухе и довольствоваться этим. И каждый может прийти, посмотреть на меня на стадионе и уловить какие-то тонкости в технике.
— В спринте такое невозможно в принципе?
— Поэтому в эти виды у нас мало кто врастает головой. Мужчины лет 24-25 понимают, что бороться невозможно, и уходят в нормальную жизнь. Если женщины-средневички могут бегать до 40 лет и обеспечивать себя своими достижениями, то в спринте и в прыжках в длину у нас это не получится. Мало литературы, мало видеозаписей. Западные спортсмены так натренировались на примере наших шестовиков, что теперь нам впору у них учиться. А то, что не все еще наши тренеры подались на заработки в малоразвитые страны, куда их приглашали чуть не скопом сразу после сиднейской Олимпиады, объясняется лишь их совестливостью.
— Что вы имеете в виду?
— Просто они не смогли бросить своих учеников на произвол судьбы. Вот и в метаниях-толканиях у нас осталось лишь два-три тренера высокого уровня, и эта школа развалится с уходом из спорта атлетов последней волны. Никогда не забуду, как на соревнования в Москву приехали из Парижа наши легендарные метатель молота Юрий Седых и толкательница ядра Наталья Лисовская на свои торжественные проводы. А проводить их... забыли. Разве с такой обидой в душе они станут помогать тренировать нашу команду? Никогда! Я предчувствую крах. В лучшем случае скоро в нашей легкой атлетике настанет матриархат и за Россию будут выступать только женщины. Уже сейчас в любом виде есть потенциальная звезда, способная занять призовое место. А у мужчин остался разве что высотник Сергей Клюгин. Сделай что-нибудь, родной! А вдруг дождь пойдет? Ведь сам Сергей объяснил свой успех в Сиднее тем, что во время решающей попытки пошел дождь, который ему в силу его индивидуальных особенностей оказался на руку. Прыжки в высоту — это технический вид. Здесь все зависит от стечения многих обстоятельств.
— За всеми вашими рассуждениями кроется личная обида...
— Я не пытаюсь это скрыть. Мне недвусмысленно дают понять, что мое олимпийское четырехлетие прошло. И прежние блага, как то: личный массажист, сборы за границей, приличные номера в гостиницах — распространяются уже на других потенциальных олимпийских чемпионов. В России спортсмену говорят хорошие слова только тогда, когда он побеждает. Но я хочу отдать должное Куличенко. Он всегда борется за наши результаты и проводит огромную психологическую работу со спортсменами, чтобы они понимали, когда им необходимо набрать пик формы и "выстрелить", а когда, наоборот, остерегаться нагрузок. "Ну подержись,— убеждает он.— Ты явный претендент на призовое место. Потерпи, заработай имя, а потом в коммерции заработаешь намного больше". Он выбивает деньги, старается, чтобы ребята хорошо питались, хорошо жили, хорошо массировались. И объясняет, что менеджер, который забирает ребят на коммерцию, на этом зарабатывает деньги, ничего не делая. Конечно, Куличенко обидно, что после коммерческих стартов люди приезжают на чемпионаты выхолощенными.
— Правда ли, что внешние обстоятельства выталкивают вас из системы, из которой вы еще не решили окончательно уйти?
— На примере коллег я готовилась, что однажды это случится и со мной. Но подсознательно ждала иного. Ведь на моем счету две золотые олимпийские медали, одна с чемпионата мира, мировые рекорды... Когда объявила о годичном перерыве в выступлениях, думала, что ко мне отнесутся помягче. Чтобы хорошо бегать, мне надо было согласиться на шестую операцию на ноге, на которой мышца отслаивается от кости. Но я отказалась, надеясь на терапевтическое и длительное лечение. Я могла бы бегать с травмой, но позволить себе делать это не на максимуме своих возможностей, мне стыдно.
— Значит, вы не можете добывать "золото" для страны, но хотите получать прежние внимание и заботу?
— А страна, Бог ей судья, в это время уже озабочена другими звездами. И все же я питаюсь хорошей энергией от людей, которые меня не бросили. В финансовом и моральном плане меня сейчас очень поддерживает родная легкоатлетическая команда КСК "Луч", которую опекают почетный президент вице-мэр Валерий Шанцев и префект Восточного округа Борис Ульянов. Главный тренер команды Наталья Иванова также не сбрасывает меня со счетов, предоставляя возможность тренироваться в любое удобное для меня время.
— Вы искренне хотите вернуться в большой спорт?
— Искренне. Но больше не хочу жить в рамках, в которых на меня заранее вешали медали, и отчитываться в том, что и как я буду делать. В конце концов, все легкоатлетические титулы мной уже завоеваны и можно меня понять, поддержать и не вытягивать из меня клещами признание: "Ну скажи нам, что ты, мол, закончила, и освободи место". Сказать это я не готова, но проверить людей в этой ситуации могу. Сейчас со мной остались только те, кто не ждет свободного места, а верит, что я его опять займу. Спортивные сборы мне устраивает директор московской Школы высшего спортивного мастерства Борис Лазарев. А директор гостиницы спортбазы в Подольске Галина Манжулина недавно растрогала меня чуть не до слез, потому что держала для меня номер целых две недели и никого туда не пустила.
— Но вы задумываетесь о своем послеспортивном будущем?
— Я говорю на двух языках, английском и испанском, поэтому неудивительно, что учусь на пятом курсе Открытого московского лингвистического университета имени Шолохова.