Министр по развитию Дальнего Востока Александр Галушка рассказал „Ъ“ о том, как будет работать свободный порт Владивосток, кто б ыл против установления в нем безвизового режима и какие средства могут быть привлечены в экономику Приморского края.
Фото: Евгений Переверзев, Коммерсантъ
— Владивосток — свободный порт. Что это значит?
— Мы возвращаемся к старому доброму Владивостоку, который вполне успешно развивался как порто-франко. Мы хотим опираться на все хорошее, что было в нашей истории — конечно, с учетом реалий 21-го века и лучших международных практик. Итак, что мы получаем. Прежде всего, закон охватывает 15 районов Приморского края. Все наиболее значимые порты. Он ориентирован на раскрытие логистического и транзитного потенциала, который есть на юге Приморья. Поэтому существенное внимание уделено вопросам пересечения границы участниками внешнеэкономической деятельности. Для них будет создано единое контрольное окно, где вместо множества контролеров — таможенного, пограничного, фитосанитарного, транспортного и другого надзора — будет один. Он будет подконтролен Федеральной таможенной службе.
— Это только проще или еще и быстрее?
— В контроле на границе будет воплощен риск-ориентированный подход, когда не всех подряд проверяют, а только те товары и грузы, которые попадают в зону риска.
Кроме того, будет введен механизм предварительного декларирования участниками ВЭД тех грузов и товаров, которые они планируют перевезти через границу. Если такое декларирование будет происходить по электронным каналам более чем за два часа до пересечения границы, то в соответствии с законом ему будет организован режим «зеленого коридора».
— Почему не прошло предложение об организации безвизового режима для иностранцев?
— Любой иностранный гражданин, который будет пресекать границу через территорию свободного порта, будет получать 8-дневную визу для пребывания на территории РФ прямо в аэропорту. Это существенное облегчение — шаг в сторону безвизового режима. Вся работа по законопроектам как о свободном порте, так и о ТОР проходила через многочисленные обсуждения, неоднократно проводились общественные слушания. Однако есть же не только позиция Минвостокразвития, есть и другие органы федеральной власти, у которых наработана своя практика, есть свои примеры. Очень важно, что нам удалось в режиме диалога, слыша друг друга и понимая, что правда есть и за тем, что мы говорим, и за тем, что говорят коллеги из других ведомств, все-таки найти приемлемое решение.
— Хотелось бы все-таки узнать, кто выступал против?
— Есть реалии, о которых мы, в силу того что наша деятельность носит скорее гражданский характер, не знаем. Но есть органы, которые занимаются разными сторонами нашей жизни. Самыми разными. В том числе и вопросами, связанными с обеспечением безопасности, пресечением деятельности, которая направлена против интересов Российской Федерации. У них тоже есть своя информация, о которой мы порой даже не догадываемся. Тем не менее, мы были услышаны. Серьезный, я считаю, шаг вперед был сделан. Потому что мы фактически установили квазибезвизовый режим. Он почти безвизовый. Визу ставят прямо на границе.
— Иначе говоря, разработчиков устраивает этот вариант?
— Мы считаем, что он рабочий.
— Чтобы пришли инвесторы, надо провести большую инфраструктурную работу. Откуда будут рабочие руки для нее — из России или из-за рубежа?
— Не раз говорил о том, что проекты развития, которые мы формируем и реализуем исходят из того, что рабочие места должны создаваться для дальневосточников. Однако и вы, и я знаем, что по ряду позиций мы не всегда можем в нужном объеме и нужной квалификации найти рабочую силу здесь. Поэтому наш второй приоритет — граждане Российской Федерации. Приоритет третьего порядка — люди с той же идентичностью. И лишь в четвертую очередь мы готовы привлекать квалифицированную иностранную рабочую силу. Именно поэтому в состав наблюдательного совета свободного порта мы включаем представителей профсоюзов: в диалоге с ними мы хотим эту позицию формировать. Она является тонкой и чувствительной, но исходит из того каскада приоритетов, о котором я только что сказал.
— Наблюдательный совет — еще одно новшество. Зачем он свободному порту?
— Он призван концентрировать административное внимание и возможности для того, чтобы обеспечить лучшие практики государственного управления и лучшее правоприменение. В соответствии с законом наблюдательный совет будет возглавлять вице-премьер, курирующий вопросы развития Дальнего Востока. В состав по должности будут входить заместители руководителей профильных федеральных органов исполнительной власти, которые ответственны за успешную работу свободного порта Владивосток. Также губернатор Приморского края, руководитель законодательного собрания Приморья, главы муниципальных образований, на территории которых действует режим свободного порта. Это уникальный орган управления. Знаете, часто бывает, что принимаются хорошие законы, а когда доходит до применения, оно хромает. Мы это понимаем. Так и возник наблюдательный совет. Нужно за одним столом собрать всех, кто связан с работой свободного порта, чтобы не врозь сидеть и бумажки друг другу месяцами писать, а решать вопросы сообща, коллегиально и оперативно.
— Когда начиналась работа над законом о свободном порте, у многих он ассоциировался с зоной беспошлинной торговли. Речь шла даже о создании промзон, куда бы беспошлинно завозились комплектующие. Это будет реализовано?
— Безусловно. Значительная часть закона посвящена описанию норм, связанных с режимом свободной таможенной зоны — того режима, который обеспечивает отсутствие импортной пошлины, если оборудование и комплектующие импортируются сюда, а также отсутствие НДС на импортируемое оборудование. Несколько десятков страниц закона очень подробно описывают саму процедуру. Хочу отметить конструктивную позицию Федеральной таможенной службы, потому что по большому счету мы вместе с ними создали этот раздел. Напомню, заместитель руководителя службы будет в составе наблюдательного совета. Мы договорились, что мы вместе будем работать над тем, чтобы все это заработало, чтобы торговля развивалась, чтобы оборот был больше, чтобы больше капитала и больше товаров приходило на наш Дальний Восток.
— Льготы по пошлинам на ввоз иномарок из Японии, Кореи будут?
— Эти вопросы будут регулироваться подзаконными актами. Думаю, что их принятию будет предшествовать достаточно обстоятельное публичное обсуждение. Уверен, в этом вопросе нам надо принять взвешенное решение.
— Почему именно эти конкретные 15 муниципальных образований попали под действие режима свободного порта?
— Хочу напомнить о проекте транспортных коридоров «Приморье-1» и «Приморье-2». Когда формировался законопроект, коллеги из Приморского края — предприниматели, администрация — предлагали, чтобы именно эти районы были охвачены режимом свободного порта. Для нас очень важно и отрадно, что эти предложения прошли. Потому что если мы посмотрим с вами на две провинции, с которыми мы граничим на Дальнем Востоке — Хэйлунцзян и Цзилинь,— то увидим, что их ВВП составляет уже почти $1 трлн. Напомню, ВВП всей России — $1,8 трлн. Две эти северо-восточные провинции, допустим, будут экспортировать продукцию. Везти ее в порт Далянь далеко. А если мы сделаем коридор из Хэйлунцзян в Находку, а из Цзилинь — в Зарубино, то мы кардинально сократим транспортные издержки, время сократим. И вот этот благоприятный режим, созданный для пересечения границы, для торговли, для движения потоков товаров, налоговые льготы для инвесторов,— все вместе направлено на то, чтобы транспортные коридоры самым активным образом начали создаваться.
— Китайские коллеги это оценили?
— Мы уже провели переговоры с руководством обеих провинций. Они планируют приехать на Восточный экономический форум. Они дали самую высокую оценку тому закону, который принят, и сказали, что на таких условиях инвестиции в создание транспортных коридоров становятся очень выгодными. А значит, транзитные потоки триллионной экономики этих двух провинций перехватит себе Приморье. И заработает на этом.
— В свое время то китайские, то корейские инвесторы говорили, что готовы обеспечить скоростное движение Владивосток—Уссурийск, Владивосток—Хабаровск, от Владивостока до границы. О транспортных коридорах действительно давно говорится, но какого-то их зримого воплощения на нашей территории нет. Почему?
— Мы много и постоянно общаемся с потенциальными инвесторами. Но пока мы не могли им предложить какой-то определенный продукт, который позволит потенциал, который есть, перевести, конвертировать в результат. Свободный порт — это конкретный инструмент. Причем, если вы посмотрите, то увидите, что в законе установлен приоритет частным инвестициям. А в инфраструктурных проектах — частно-государственному партнерству. Да, бюджетные инвестиции возможны. Но лучше ведь, когда мы создали проект и под эти условия частные инвестиции пришли. А в той части, в которой их недостаточно, мы бюджетными инвестициями их дополним.
— Вы говорите, иностранные инвесторы благосклонно отнеслись к свободному порту. Однако мы же хотим создать конкуренцию и действующим на территории КНР свободным зонам, разве нет?
— При первой нашей встрече губернатор провинции Хэйлунцзян Лу Хао отметил, что в Китае партия выстроила механизм управления, стимулирующий конкуренцию провинций между собой. И в этой конкуренции, по его словам, он проигрывает юго-восточным провинциям. Потому что выход к морю далеко, транспортное плечо слишком большое. А когда мы рассказали ему о наших проектах, он заявил: ему это нужно! Он сказал, что при возникновении такого коридора он сможет повысить конкурентоспособность своей провинции. Это взаимовыгодная ситуация.