Мюнхенский балетный ансамбль Фонда Хайнца Бозеля приехал в Москву ради единственного выступления. В первом отделении концерта на сцене Театра имени Моссовета молодые немецкие танцоры исполнили два коротких современных балета. Второе отделение полностью отдали камерному балету "Москва", показавшему слабенький дивертисмент из классических номеров. Над сценой висела громадная растяжка "Дни Баварии в Москве".
Зал был наполнен до отказа — этому сильно поспособствовали бесплатные пригласительные билеты. Зато немногочисленные представители прессы недоумевали по поводу полного отсутствия программок и пресс-релизов, переспрашивая друг у друга написание незнакомых фамилий.
Участники балетного ансамбля Фонда Хайнца Бозеля еще учатся. Класс усовершенствования Мюнхенской балетной академии готовит две программы в год, стараясь приглашать балетмейстеров разных стилистических направлений. Проблемы звездных гонораров решает фонд, существующий на пожертвования. Он назван именем талантливого танцовщика, умершего от лейкемии в 1975 году. Хайнц Бозель был партнером примы баварского балета 60-80-х годов Констанции Вернон (Constanze Vernon), ныне возглавляющей балетную академию Мюнхена.Балетмейстер-новичок в программе оказался только один. Молодой француз Даниель Сули (Daniel Soulie), недавно окончивший Мюнхенскую балетную академию, представил "Партитуру" на музыку Иоганна Себастьяна Баха. Пунктуальный, но ученический опус, грамотно варьировавший приемы свободного танца и среднеевропейского модерна.
Автор второго балета Ренато Занелла (Renato Zanella) лучше знаком московским балетоманам (худрук балетной труппы Венской оперы время от времени ставит для нашей блуждающей звезды Анастасии Волочковой). "Все это вальс" — едкая издевка над расхожими балетными приемами и штампами. Под бодрую музыку Иоганна Штрауса (кстати, не только вальсы, но и польки и галопы) кружились на пуантах лукавые дивы. А их кавалеры, очень похожие на диск-жокеев, скакали вприпрыжку во весь опор. Не успевал кто-нибудь вырваться на сцену — тут же удирал за кулисы. Конечно, только затем, чтобы через миг вернуться для более развернутого танца. Но обманки в начале каждого эпизода разоблачили себя слишком быстро. А легкий художественный беспорядок, возведенный в основной принцип, оказался не чем иным, как искусной маскировкой технических недостатков. В системе координат, придуманной Занеллой, ценятся женская обольстительность и мужская брутальность. И элементарность, низведенная до "раз-два-три". Когда юная красавица дает отворот-поворот очередному приставале, совсем неважно, какой у исполнительницы прыжок. Может, ее совсем не научили прыгать и правильно тянуть носок. А может, так надо.
Понятно, что собирали публику не так уж и для балета — не столько знакомить зрителей с новым искусством, сколько "крепить мир и дружбу между народами". В Театре имени Моссовета не отступили от протокола. Балетам предшествовали торжественные речи высоких чинов как с баварской, так и с московской стороны. В итоге все очень походило на госэкзамен в балетной школе, последнее усилие перед наступающими летними каникулами.
АЛЕНА Ъ-ЗУБОВА