Русфонд регулярно пересылает неформатные просьбы о помощи на горячую линию Минздрава. Через некоторое время после того, как просьба была отправлена, я связываюсь с авторами писем и выясняю, поступил ли автору ответ, была ли оказана Министерством здравоохранения помощь, в полном ли объеме, то есть отслеживаю дальнейшую судьбу письма.
Ответы Минздрава, как правило, очень информативны. Их можно читать в том числе и для, скажем так, общего развития. В них всегда есть ссылки на определенные пункты законов, указов и приказов, где регламентируется порядок оказания помощи больному человеку. В наших законах все четко расписано, кто и за что отвечает. В том числе и то, что за лечение тяжелобольных детей и взрослых отвечают региональные департаменты здравоохранения. И ответ автору обращения — это фактически письмо из федерального министерства в региональное.
"В соответствии со статьей такой-то федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" Министерство здравоохранения направляет на рассмотрение обращение такого-то, поступившее на help@rosminzdrav.ru от Русфонда..." — так начинается большинство ответов Минздрава. А заканчиваются они, за редким исключением, словами: "Министерство просит обеспечить оказание необходимой специализированной, в том числе высокотехнологичной, медицинской помощи заявителю, при наличии медицинских показаний направить его в профильную медицинскую организацию в установленном порядке".
"Просит" — это цитата. Москва просит регион: помогите, разберитесь. Очень спокойные ответы. Вы там разберитесь, помогите, если можете... А если что, то как сами считаете... Но вообще постарайтесь, мы же просим...
В декабре прошлого года Анна К. из Вологодской области просила помочь в поиске больницы, где могли бы поставить точный диагноз ее пятилетнему сыну. У мальчика неврологическое заболевание, но диагноз не уточнен, врачи думали сначала одно, потом другое, потом третье. В маленьком городке, где живет Анна К., в больнице нет квалифицированных специалистов, а в районную клинику им направления не давали, ссылаясь на то, что там тоже диагностировать некому.
После получения письма из Москвы Вологодский департамент здравоохранения связался с больницей в маленьком городке и поручил провести необходимое обследование ребенка. Анне позвонил местный терапевт и пожаловался: "Вот вы пишете письма в Москву, они — нашим в область, наши — нам, а толку-то? Ну нет у нас специалистов — ни здесь, ни в районе. Текучки даже нет, потому что никто работать не приходит, чтобы потом увольняться. А нам необходимо реагировать. Вот что нам делать? Мы отправили в Вологду просьбу найти нужных специалистов в другом регионе, чтобы вам помогли. Но на это требуется время, они будут просить федеральный Минздрав помочь. И потом проезд, проживание вы будете оплачивать сами. Дальше. Допустим, подобрали вам клинику и направление дали. Вам все равно будет необходимо перед госпитализацией сдавать определенные анализы, а часть из них у нас просто не делают. Надо будет в район ехать. А там очередь, придется ждать месяц-два. Проще все сделать в частных клиниках. А пока вы все сдадите, может быть, федералы и найдут вам клинику. Но вообще вы молодец. Вы готовы ждать. Понимаете, сколько недель письма туда-сюда будут ходить? Обычно никто не ждет. Или собирают деньги на коммерческую клинику, или вообще сдаются..."
Она дождалась. В мае, всего через полгода после ее обращения в федеральный Минздрав, сына отправили на обследование в Москву. И обещали дальнейшее лечение за госсчет.
За 2014 год в Минздрав РФ из Русфонда было отправлено семь обращений с просьбами в установке точного диагноза. Помощь была оказана в четырех случаях.