Андрей Шаров: малый бизнес не умирает, он просто уходит в тень

Как малый бизнес выживает в условиях кризиса, вице-президент Сбербанка рассказал корреспонденту "Денег" Максиму Буйлову.

Вы перешли с должности главы правительства Московской области на работу в банк. Получается, сменили сторону баррикад?

— Я всегда по одну сторону баррикад — там, где наш клиент. Только в правительстве у меня клиентами помимо малого бизнеса были и средний, и крупный, и крупнейший бизнес. Вот в чем отличие. И сейчас, из банка, я отчетливее вижу, какую огромную роль играют кредитные организации в поддержке малого бизнеса.

Раньше казалось, что банки скряжничают?

— Нет-нет, смотрите. Вся господдержка малого и среднего бизнеса, которая идет по линии Минэкономики, Минсельхоза, региональных правительств,— это порядка 135 млрд рублей. А мы только за первые пять месяцев выдали 300 млрд рублей кредитов малым и средним компаниям. Кроме того, банк, я смело могу это заявлять, лучше знает клиента. Он видит все финансовые операции, он помогает клиенту обучаться. У банка с клиентом доверительное общение, поэтому, на мой взгляд,— и мы с коллегами из правительства это обсуждали — нужно банки больше вовлекать в программы поддержки малого бизнеса.

Так без них вроде бы исполнение этих программ и сейчас не обходится?

— Ну давайте простой пример. Схема субсидирования процентной ставки в сельском хозяйстве. На это идут миллиарды рублей. Это очень важная программа для малого бизнеса. Сейчас она осуществляется таким образом: к нам приходит клиент, мы выдаем ему кредит по рыночной ставке, потом он идет в региональный Минсельхоз и, может быть, получит субсидию, а может быть, и нет.

Сейчас мы работаем вместе с правительством РФ над новым законопроектом, чтобы приоритеты по субсидированию определяла власть, а для фермера была одна точка входа — банк. И на мой взгляд, мы такой же подход можем применить ко всем программам малого бизнеса, если речь идет о субсидировании кредита для клиента. Неважно, фермер он, или он занимается производством, или строительством, или перевозками. С Москвой мы сейчас пробуем на региональные средства реализовать такую программу.

В какой сфере деятельности малому и среднему бизнесу выдается больше всего кредитов?

— У нас традиционно порядка 60% компаний — это торговля и сфера услуг. В этом смысле структура выдачи кредитов соответствует структуре малого бизнеса.

И в связи с импортозамещением ничего не меняется?

— Мы не видим изменений в структуре кредитования. Будь то фермер, строитель или транспортная компания. Мы с начала года малому и среднему бизнесу только в сельском хозяйстве на посевную выдали 30 млрд рублей — на 44% больше, чем в прошлом году. У нас две линейки кредитов. Первая — беззалоговые кредиты, так называемый кредит доверия, когда вы можете получить до 2 млн рублей, не предоставляя твердого залога. Для этого компания не должна быть убыточной, предприниматель как физическое лицо должен исправно платить налоги и не иметь проблем с кредитной историей. Вторая — это залоговые кредиты на инвестиционные цели. Здесь все традиционно. В залог принимаются недвижимость, земля, автомобили...

Какая у вас доля одобренных кредитных заявок?

— Вы знаете, поскольку в кризис мы предъявляем более высокие требования к заемщику, последние данные меня поразили. По залоговым кредитам и по кредитам на оборотные средства у нас одобрение дошло до 80%. А в кризис у нас одобрялось порядка 60%. Если говорить по беззалоговым кредитам, то это всегда колеблется около 40%, поскольку это более рискованный продукт.

В сельском хозяйстве кредиты в основном залоговые?

— Там одна проблема еще с советских времен — закредитованность. А это как раз и означает, что все уже заложено. Поэтому для селян программа недавно созданного Агентства кредитных гарантий — это настоящее спасение. Оно предоставляет 50% необходимого залога.

То есть половину они все равно должны сами предоставить?

— Да, обязательно. Безрискового бизнеса не бывает. Ты должен рисковать своими активами, это нормально. Традиционно у нас ставка для сельского хозяйства на 1% ниже по сравнению с другими заемщиками. Это всегда было в Сбербанке. Это сознательное сокращение доходности, потому что мы видим в сельском хозяйстве большие перспективы. У нас огромное количество личных подсобных хозяйств.

Это разве сельское хозяйство?

— Вы слышали такой термин — "товарное личное подсобное хозяйство"? Это не просто личное подсобное хозяйство, когда на огороде огурцы, помидоры, картошка для себя. Там гектары земли, и это все еще личное подсобное хозяйство. Такие чудеса у нас есть. А на самом деле, по факту, это обычная ферма, только человек не оформился в виде крестьянского фермерского хозяйства либо индивидуального предпринимателя.

То есть он не платит налоги.

— Ну конечно, какие налоги, если ЛПХ. И мы видим огромный клиентский потенциал в переводе личных подсобных хозяйств в крестьянские фермерские хозяйства, КФХ.

Как это можно сделать?

— Не буду сейчас рассказывать про регионы, которые настолько преуспели, что 80-90% всех ЛПХ перевели в КФХ. У них есть секреты перевода. В сельском хозяйстве своя специфика — льготные условия, сезонность выручки, нестандартные залоги. Весь этот джентльменский набор для сельского хозяйства у нас есть. И это не поддержка с нашей стороны, а условия ведения бизнеса — по-другому кредитовать сельское хозяйство невозможно.

По вашей статистике, сейчас растет количество малых предприятий — не в сельском хозяйстве, а вообще?

— У нас за один года прирост 136 тысяч — это примерно 10% нашей клиентской базы (1,17 млн компаний). Количество индивидуальных предпринимателей в России на 1 апреля этого года примерно такое же, как на 1 января 2013-го. Только после повышения социальных взносов сотни тысяч компаний закрыли свой бизнес. Это не значит, что они перестали им заниматься, они просто ушли в тень. Государство потеряло на этом огромные налоговые отчисления. Малый бизнес не умирает, он просто уходит в тень и для государства, и для банка.

То есть к вам не приходят новые предприниматели, а переходят клиенты других банков?

— В ситуации кризиса малый бизнес остается лояльным Сбербанку, потому что надежность важнее, к примеру, небольшого прироста доходов по депозитам в других банках. Смотрите, здесь очень важная история, всего 27% наших клиентов кредитуется. И подобная ситуация с малым бизнесом во всех банках. Банк прежде всего для малого бизнеса — это сервисная компания. Это расчеты, платежи, сдача выручки. Вот для чего нужен банк малому и микробизнесу. И в ситуации нестабильности клиент выбирает надежный банк.

За кредитами сейчас обращаются больше или меньше?

— Поведение клиентов изменилось. Они откладывают инвестиционные проекты, и их можно понять. У нас каждый месяц снижается ключевая ставка ЦБ. Ну зачем переплачивать за кредит? Кроме того, очень многие переформатируют свои бизнесы под открывшиеся возможности в связи с девальвацией рубля. Допустим, в текстильной промышленности давление импорта упало в пять раз, но спрос в пять раз не сократился. Дорогие кафе закрываются, мы видим это. Но тот же владелец открывает кафе в дешевом сегменте. И там мы наблюдаем рост спроса. Или, допустим, мы видим падение в строительстве, но в ремонте все наоборот. Чем и хорош малый бизнес — он достаточно быстро перестраивается, ищет новые ниши, открывает новые бизнесы.

Получается, кредитование сейчас проседает.

— Мы стали меньше зарабатывать на кредитовании, это очевидно. Но мы стали больше зарабатывать как трансакционный банк, как сервисная компания. У нас увеличивается количество счетов, у нас увеличивается количество операций, у нас не снижается объем сдачи наличных. Не уменьшается количество зарплатных проектов. Не уменьшается количество карточных проектов. То есть мы зарабатываем на сервисах.

Непрофильный бизнес...

— Самый что ни на есть профильный. На самом деле малому бизнесу от банка нужны сервисы. И малый бизнес не мыслит категориями: нужно получить кредит или провести расчет. Ему нужно открыть новое кафе, ему нужно заработать еще денег, чтобы купить новую машину, заплатить за обучение детей и т. д. И для нас важно создать банк как сервисную компанию. Наше дело состоит в том, чтобы клиент, когда захотел, условно, пиццу, позвонил в наш контактный центр. И мы ему закажем пиццу — вот что такое сервисная компания.

Это же все стоит денег...

— Клиент готов платить. Это на самом деле очень важно. Мы можем по ряду сервисов выходить в ноль, на этом не зарабатывать. Мы не хотим зарабатывать на доставке пиццы, но мы готовы оказать эту услугу, если она нужна клиенту. Потому что клиент — главный человек в банке.