Неделя началась в стиле греческой трагедии. Решив воспроизвести то место из эсхиловских "Персов", где удрученные гибелью своего войска персы вызывают из гробницы тень царя Дария, 21 января не менее удрученные коммунисты отправились к мертвому телу В. И. Ульянова-Ленина, по-эсхиловски восклицая: "Как народу Персии благополучней выйти из такой беды?" Несмотря на то что тень В. И. Ульянова-Ленина так и не материализовалась, избранная коммунистами методика решения проблем представляется не лишенной смысла. Покуда партийцы тщетно вызывали вождя мирового пролетариата из царства мрачного Аида, в трех верстах от царственной гробницы, в Белом доме, лютые антикоммунисты в лице радикальных демократов наперебой повторяли избранные цитаты из Владимира Ильича и не уставали дивиться его неизреченной мудрости. Заседание Президиума ВС России, в ходе которого гневливый Р. И. Хасбулатов обличал распоясавшуюся прессу, а для именования коллег-депутатов использовал патриархально-древнерусский стиль обращения типа "Мишка" и "Петька", вызвало у части собрания, записанной таким образом в барские холопы, воспоминание о предостережении Владимира Ильича: "Сталин слишком груб, и этот недостаток не может быть терпим на столь ответственном посту". Желание же российского государственника Е. А. Амбарцумова вернуть Крым Российской державе возродило в памяти депутатов другую максиму прозорливого Владимира Ильича: "Обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения". Так что только взаимная неуживчивость помешала коммунистам и радикальным демократам вознести совместную похвалу ленинскому гению.
        Это желание еще более усилилось в четверг, когда ВС России вознамерился бороться с коварной Украиной до победного конца, исправить беззаконную акцию пьяного Хрущева и вернуть Крым под Российскую державу. Такое желание живо напомнило славные дни обруганного В. И. Лениным Временного правительства, когда вождь Конституционно-демократической партии П. Н. Милюков получил почетное звание Милюков-Дарданелльский: маститый кадет думал исключительно о черноморских проливах и о том, как будет водружен крест над Святой Софией, а не худо было бы подумать и о Москве с Петроградом. Демонстрируя устойчивую приверженность конституционно-демократическим принципам, нынешний предводитель кадетов настолько устремился мыслью в том же направлении, что получил не менее почетное звание М. Г. Астафьев-Таврический. Куда хуже пришлось носителю другого звучного имени. Товарищ министра иностранных дел России, в беспечальные университетские годы любивший декламировать: "Я — гений Шелов-Коведяев, своей победой упоен", на сей раз после открытой парламентом Крымской кампании был вместе со своим шефом А. В. Козыревым упоен исключительно печалью и тревогой и только делился с репортерами надеждой, что депутаты протрезвятся и успокоятся. А сам А. В. Козырев пытался тонко намекнуть депутатам, что Б. Н. Ельцин собрался в Канаду, где и украинцев хоть пруд пруди, и яиц с помидорами хоть отбавляй, отчего в ходе визита многие почтенные канадские граждане могут обойтись с Б. Н. Ельциным невежливо. Депутаты, впрочем, намека не поняли, так как, вероятно, и в мыслях не допускали, чтобы в нынешние голодные времена кто-нибудь использовал плоды и яйца не по прямому назначению, а в качестве метательного снаряда.
        Прочая международная жизнь также проходила как-то бестолково. Г. Э. Бурбулис посетил полунощные страны и со всеми там подружился. С финляндским премьером в особенности: хорошо закусив, а еще лучше выпив, Г. Э. Бурбулис с коллегой, обнявшись, пошли докладывать Б. Н. Ельцину по прямому проводу о том, как "хорошо сидим". Понимающий Борис Николаевич горячо одобрил дружбу министров. С другой полунощной страной — Швецией — вышло хуже. Вероятно, желая возродить давний принцип Российской державы "отсель грозить мы будем шведу", вице-премьер включил в свою свиту такую прорву чекистов (которых жители королевства очень боятся), что швед взмолился о пощаде, и чекистов пришлось оставить в Гельсингфорсе. Там же нашла свое достойное завершение и столь возвышенно начавшаяся ленинская неделя: сентиментальные финляндцы решили, что русским уже без надобности паровозик, на котором В. И. Ульянов-Ленин ездил в Петроград, и решили забрать его с Финляндского вокзала в С.-Петербурге обратно в Суоми. Так что и разоблаченным чекистам, бездельничающим в Гельсингфорсе, теперь нашлось занятие — охранять раритетный паровоз.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...