Акция на Воробьевых горах против возведения на смотровой площадке памятника князю Владимиру закончилась потасовкой активистов с православными общественниками и байкерами из "Ночных волков". Журналист Дмитрий Губин считает, что все аргументы в пользу возведения памятника не имеют значения, потому что давным-давно умерли и Владимир Великий, и памятник как вид пропаганды.
Фото: Фото из личного архива Д. Губина
Памятник Юрию Долгорукому в Москве не вызывает ничьих протестов лишь потому, что был установлен в 1954 году, когда ни интернета, ни публичных обсуждений не было. Едет верхом по Тверской основатель Москвы, — и ладно, привыкли. Кто бы разрешил в 1954-м припоминать слова Карамзина о бешеной ненависти народа к князю Юрию, заставившей разграбить княжеский дворец сразу после смерти владельца? Тогда говорить плохо можно было только про Ивана Калиту и только словами Маркса, который называл его "татарским палачом, низкопоклонником и главным рабом". Поэтому памятника Калите, собирателю русских земель не хуже Долгорукого, у нас и нет.
Однако памятник Владимиру Великому собираются устанавливать сегодня, когда на роток уже не накинуть платок. И потому драка по поводу князя Владимира нам обеспечена. Те, кому мила восточная составляющая истории, будут кричать о государственности и православии. Те, кто помнит о западных корнях, припомнят Владимиру братоубийство, а также изнасилованную на глазах родителей, силком взятую в жены Рогнеду.
Дело не в том, кто прав. Дело в том, что ставить памятник конкретной личности в эпоху свободной циркуляции информации потеряло всякий смысл. Причем памятник кому угодно — хоть князю Владимиру, хоть поэту Бродскому, споры об установке памятника которому идут в Петербурге. Потому что последний, кроме того, что писал великие стихи, откровенно презирал свою страну в ее советском изводе — и уж точно не был бы патриотом России сегодняшней.
Примирить это на уровне "да что ж вы одни гадости, они не этим велики!" возможно, только запретив интернет, спрятав книги в спецхран и введя цензуру. Памятники личностям в эпоху интернета себя исчерпали. Памятником личности в эпоху интернета является свободный доступ ко всему массиву информации о личности. А памятники — они как монументальный жанр переродились в ландшафтную аттракцию, в украшение либо развлечение. Бронзовые князь Владимир или Владимир Ленин могут ныне существовать только как памятники умершему жанру монументальной пропаганды. То есть как своего рода могильные плиты.
В этом смысле установка 25-метровой могильной плиты на Воробьевых горах обречена на споры, драки и взаимные обвинения, что мы и наблюдаем. Это как втыкать спиленное дерево в землю с целью изобразить зеленый сад.
Впрочем, у нас кое-где перед приездом высокого начальства до сих пор так поступают.