Фестиваль театр
Фото: Thomas Aurin
В Берлине завершился фестиваль "Театртреффен" — традиционный смотр лучших спектаклей прошлого года из всего немецкоязычного театрального пространства (см. "Ъ" от 19 мая). Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Немецкий театр — во всяком случае, многие спектакли из десятки выбранных жюри — по-прежнему живет современными интерпретациями классических пьес. На такой театр всегда можно положиться, именно он свидетельствует о том, что традиция режиссерского театра живет. Это не значит, что все спектакли такого рода кажутся сильными. Некоторые, напротив, показывают исчерпанность некоторых пьес — почему-то именно на "В ожидании Годо" знаменитого берлинского Дойчес-театра в постановке болгарского режиссера Ивана Пантелеева стало ясно, что классическая абсурдистская пьеса Сэмюэла Беккета словно звучит в пустоте: и актеры заняты вроде бы очень хорошие, и метафора художника Марка Ламмерта понятна — круглая воронка в центре наклонного черного подиума напоминает о ловушке, в которую попались сомневающиеся, но все-таки верящие в загадочного Годо герои, но и сам спектакль похож на бесполезное ожидание события, которое так и не случится.
Берлинский Дойчес-театр верен не сегодня выбранной им миссии — театра автора. Но сильные интерпретации того или иного автора могут существовать и вне внятной общей концепции того или иного театрального дома. Одним из самых сильных на фестивале стал "Йун Габриэль Боркман" по пьесе Генрика Ибсена в постановке Карин Хенкель, приехавший из гамбургского театра "Дойчес Шаушпильхаус" (знаменитый театр недавно начал выходить из довольно долго длившейся творческой депрессии). И здесь как раз замысел художника спектакля Катрин Ноттродт стал определяющим: герои Ибсена живут словно в бетонном бункере, уступами сужающемся к глубине сцены-тоннеля, и только в дальнюю нишу этой страшной норы, кажется, способен проникать сверху солнечный свет. Сравнение с норой приходит невольно — уж больно похожи герои Ибсена на загнанных в угол крыс. Не только две сестры, ведущие борьбу за молодого героя, который приходится одной сыном, а другой — племянником и воспитанником, но и сам объект их гротескного раздора, и его отец, умирающий то ли от болезней, то ли от так и не пережитого позора заглавный герой,— все они словно вывернуты наизнанку, изуродованы, ущербны, сломаны. Возможно, просто потому, что навсегда лишены свежего воздуха и естественного освещения.
Есть, впрочем, в сегодняшнем Берлине театр, в котором ни один спектакль не появляется как отдельное произведение, все они сделаны в рамках новой внятной программы — речь идет о Театре имени Горького. Он, основанный в Восточном Берлине после войны и еще несколько лет назад бывший чуть ли не на грани закрытия как ненужное наследие коммунистической эпохи, теперь стал одним из самых модных в городе. И все благодаря оригинальной концепции постмигрантского театра — театра многонационального города, который должен заниматься радостями и горестями современного мультикультурного сообщества, сложившегося сегодня в Берлине. Так что и среди авторов пьес, и среди актеров труппы, и среди режиссеров немало выходцев из Турции, стран Восточной Европы и России, балканских стран. А теперь и из Израиля.
Израильский режиссер Яэль Ронен не впервые работает в Берлине: несколько лет назад в "Шаубюне" она поставила спектакль о взаимоотношениях еврейской и арабской молодежи в своей стране. Теперь на сцене Театра имени Горького Ронен вместе с многонациональной командой занялась проблематикой Балканского полуострова. Темой спектакля "Общая основа", тоже выбранного в афишу фестиваля "Театртреффен", стала боснийская война. Создан он на основе частных воспоминаний людей, так или иначе вовлеченных в конфликт с разных сторон: у одной героини отец погиб в лагере, а у другой — отец был в нем охранником. Внешний сюжет этой динамичной и не избегающей юмора постановки — путешествие, которое причастные к недавней войне выходцы с Балкан совершают в компании немца и израильтянки — представителей стран, не понаслышке знающих, не только о том, что такое война, но и о том, как преодолевать ее жуткие последствия. Сюжет же внутренний: поиски наилучшего языка коммуникации — как между совершенно разными, часто непримиримыми людьми, так и между сценой и сегодняшним зрительным залом. Судя по опыту Театра имени Горького, в берлинской моде язык прямых, непростых вопросов и простых сценических приемов.