Сегодня исполняется 65 лет бывшей Госавтоинспекции, называющейся теперь непроизносимой аббревиатурой ГИБДД. Инспекторов поздравляет специальный корреспондент Ъ, водитель-непрофессионал НАТАЛИЯ Ъ-ГЕВОРКЯН.
В сравнении с "дорожной отраслью России", которой исполнилось 250 лет, наша автоинспекция — просто ребенок. Я вот думаю: связано ли качество дорог в стране с качеством автодорожной инспекции? Я знаю очень многих людей, которые заметили бы мне, что крылатая фраза о двух проблемах России навсегда объединила дорожную отрасль с ГАИ. И лишь отечески озабоченное лицо главного гаишника страны Александра Федорова, навсегда отпечатавшееся в моей памяти, мешает мне привести цитату дословно.
Несколько лет назад испытующе глядя мне в глаза, генерал Федоров сказал: "А мне вот тут рассказывали про одну журналистку, которая три года ездила без прав, претендуя, видимо, на рекорд Гиннесса". "Она",— тут же ткнул в меня пальцем кто-то из доброжелательных коллег. "Т-а-а-к, девушка,— Федоров отвел меня в сторонку.— И что же дальше?" "Купила",— без тени смущения призналась я. "Липовые, поди?" — с надеждой спросил он. "Обижаете, начальник. За такие-то деньги!" — "За какие, кстати?" — "Как, вы и этого не знаете? Как все запущено. А почему купила, хотите знать?" — "Ну?" — "А потому, что ваши подчиненные по 40 долларов стали брать. Дешевле разориться один раз и купить".— "Может, расскажете: где, кто, как и почем..." — "А вы прикажете по 40 долларов не брать, а сразу отбирать транспортное средство?"
Что бы мы делали, если бы они не брали? Страшно подумать. Мы бы вечно стояли в очереди в Сбербанке, оплачивая штрафы, или теряли бы полдня в отделениях ГАИ. Мы бы лишались прав и не могли бы купить новые. Мы не прошли бы ни одного техосмотра. Мы, в конце концов, лишились бы общения с ними, погружающего нас в гущу народной жизни.
Дивный гаишник Сережа, стоявший когда-то на одном из центральных московских перекрестков, остановил меня просто так. Проверить документы. Я была на "Жигулях". Мимо меня и Сережи с космической скоростью промелькнул BMW, нарушая все известные даже мне правила дорожного движения. "Ну, конечно,— возмутилась я,— этого крутого вы не трогаете, а несчастную мать-одиночку троих детей на 'Жигулях' вам не жалко". Я врала как последняя сволочь, внутренне сгорая от стыда, но уже вживаясь в роль и начиная честно себя жалеть. Сережа замер с открытым ртом, забыв спросить у меня права, которых не было. "Да ты что, спятила? Одна с тремя детьми да еще на 'Жигулях'?! Ну-ка открой капот, посмотрим, все ли у тебя там в порядке". Убедившись, что жизни моих несчастных полусирот ничего не угрожает, Сережа надолго задумался. "Значит так, Наталья,— сказал он, заглядывая в мой техпаспорт.— Так жить нельзя. Баба ты еще молодая. Будем выдавать замуж. И дети будут при отце, и за машиной будет кому приглядеть. Назначаю тебе встречу завтра в это же время на этом же месте. Я приведу нашего начальника УВД, он у нас холостой. Мужик надежный. Будем знакомиться. А права-то где?" Больше врать я не могла: "Нету".— "Ох, е... Значит так, ты денежки-то вот сюда положи. Вот сюда. Он (то есть коллега Сережин.— Ъ) тебя останавливает, а ты ничего не говори. Просто денежки достань и отдай. Молча, не объясняй ничего. И дальше ехай. Я-то не беру, но это, знаешь, не всегда так..."
Что бы они делали, если бы мы им не отстегивали? Выходили бы на демонстрации, как французские полицейские, и требовали от государства повышения зарплаты. То есть без нас они жили бы на одну зарплату, чего я им, как гуманист, не желаю. Особенно в день рождения.
Когда генерал Федоров грозно спросил меня, что, мол, вы всех гаишников считаете взяточниками и идиотами, я честно ответила: "Нет, каждого второго". Должна признаться, что и о коллегах-водителях я не более высокого мнения. Но в том виде, в котором у нас существует ГАИ 65 лет, мы, водители, нужны им, автоинспекторам, больше, чем они нам. Хотя бы потому, что мы им больше даем. И знаете, когда я пойму, что что-то изменилось? Когда мне, как во Франции, утром объявят: "Сегодня по всей стране полицейские замеряют скорость". Или на трассе будет висеть предупреждение: "Радар!" Почему они это делают? Потому что у них там задача не бабки с вас срубить (с ними, увы, не договоришься), а сделать так, чтобы вы живыми доехали из пункта А в пункт Б. И без причины на дороге их настолько не видно, что я только к концу первого года в Париже поняла, какая униформа у их автоинспекции.
Нашей вот тоже сшили ко дню рождения новую униформу. Сочувствую. Говорят вместо незаметной, серой, практически маскировочной будет яркая, синяя, видная издалека. Ничего, ребята, главное не униформу, главное душу сохранить. А также традиции, которые формировались 65 лет и которые так же незыблемо современны, как и качество наших с вами дорог.