Wer lugt in Jugoslawien?
Nach der Auslieferung Milosevic wachst der Machtkampf zwischen Premier Djindjic und Praesident KostunicaКто врет в Югославии?
После экстрадиции Милошевича усиливается борьба за власть между премьером Джинджичем и президентом Коштуницей
Von BORIS KALNOKY
БОРИС КАЛНОКИ
В Белграде постепенно усиливается драматизм борьбы между двумя самыми авторитетными политиками страны премьер-министром Сербии Джинджичем (Zoran Djindjic) и президентом Югославии Коштуницей (Vojislav Kostunica). Ситуация стала еще более напряженной после выдачи Гаагскому военному трибуналу экс-диктатора Милошевича (Slobodan Milosevic). Теперь уже речь не идет о том, правомочен или нет такой шаг. Это уже свершившийся факт. Главная проблема состоит в том, кто же все-таки обманывает.
Предмет спора очевиден: информировал ли Зоран Джинджич Воислава Коштуницу об экстрадикции? Когда узнал об этом господин Коштуница? Первым открыл огонь президент Коштуница, когда он в день выдачи экс-президента Милошевича назвал это действие незаконным и подчеркнул, что не был информирован о происходящем. Неправда, парировал господин Джинджич в одном из своих интервью радиостанции В92. Он говорил об этом с господином Коштуницей еще до выдачи господина Милошевича, и президент согласился с таким решением. Кроме того, один из министров, представляющий Сербскую демократическую партию (СДП) господина Коштуницы, присутствовал при принятии сербским кабинетом решения о выдаче Слободана Милошевича. Из всего этого следует, что маловероятно, чтобы президент Коштуница узнал о происшедшем лишь поздно вечером.
Коштуница выступил с заявлением, в котором дал иную версию случившегося: "Первая официальная информация о решении республиканского кабинета появилась 28 июня в 16 часов, а в мой кабинет она попала в 19.15. Первая достоверная информация об экстрадиции бывшего президента была у меня после 21.30". Это, вполне вероятно, соответствует действительности, но все-таки оставляет возможность для спекуляций. У Джинджича лопнуло терпение, и он обнародовал протокол беседы с Коштуницей, которая явно состоялась до экстрадиции, причем речь шла о Гаагском трибунале и необходимости решить, выдавать Милошевича или нет.
В варианте записи беседы, опубликованном газетой Nedeljni Telegraf, говорится следующее: "Джинджич: 'Что я должен сказать американскому послу Монтгомери (Montgomery)?' Коштуница молчит. Джинджич: 'Хорошо, тогда я ухожу; бери на себя всю полноту власти и руководи страной в одиночку'. Коштуница: 'Подожди, не надо так. Давай не будем делать из этого проблему'. Джинджич: 'Так что я ему должен сказать, да или нет?' Коштуница: 'Да'".
Кто говорит правду, покажет время. Вполне вероятно, что Коштуница говорит не совсем откровенно. Его должны были информировать, и у него имелись все возможности такую информацию получить. В случае подкрепления фактами авторитет Коштуницы как политического деятеля будет подорван, тем более что он, выступив против экстрадиции, показал себя политически беспомощным.
С другой стороны, Коштуница может свободно вздохнуть. После выдачи Милошевича создалось впечатление, что всему югославскому правительству придется уйти в отставку. Премьер-министр Зоран Жижич (Zoran Zizic) ушел в отставку вместе со всеми представителями Черногорской социалистической народной партии. Глава партии Предраг Булатович (Predrag Bulatovic) заявил, что коалиция с Сербской демократической оппозицией (СДО) прекратила свое существование.
Теперь уже очевидно, что не так страшен черт, как его малюют. Булатович заявил, что в настоящий момент можно создать новое правительство в коалиции с СДО, и даже Жижич смягчил свою позицию. По сообщению администрации Коштуницы, такое правительство будет переходным и должно быть окончательно сформировано в течение восьми дней. Переход не означает наличие кризиса в отношениях между Народной партией и СДО, а, скорее, показывает необходимость реструктуризации югославского правительства.
Народная партия представляет Югославию, но в Черногории правит не она, а сепаратистски настроенная коалиция партий под руководством президента Черногории Джукановича (Milo Djukanovic), которая не войдет в югославское правительство, так как бойкотировала последние парламентские выборы. Но в новых выборах господин Джуканович участвовать будет, тем более что его попытки добиться независимости не получили поддержки во время последних апрельских выборов. Чтобы Черногория осталась в составе Югославии, должно быть найдено решение, которое удовлетворяло бы и Мило Джукановича.
Почему же Народная партия постоянно угрожает падением правительства? И почему господин Коштуница настаивает, что ничего не знал о выдаче Слободана Милошевича? Найти ответ поможет один взгляд на выборы и электорат. В Сербии оппозиция победила Милошевича на выборах, так как, воспользовавшись репутацией патриотов Сербии, смогла привлечь на свою сторону значительную часть электората Милошевича и вместе с тем прозападно настроенные слои населения. Теперь же Коштуница не хочет, чтобы создалось впечатление, будто он продает НАТО югославских граждан. То же самое относится к Народной партии, которая до недавнего времени выступала в коалиции с Милошевичем и получила часть голосов его электората.
Сербские и югославские лидеры надеются, что больше никого не вызовут в Гаагу, хотя еще 15 обвиняемых находятся в Сербии, а США уже планируют следующую беспрецедентную акцию: американцы хотят увидеть в Гаагском суде главу сербского государства Милана Милутиновича (Milan Milutinovic). Его обвиняют, как и Милошевича, в преступлениях в Косово. На очереди глава сербской армии Ойданич (Ojdanic), бывший министр внутренних дел Стойликович (Stojlikovic) и Никола Сайнович (Nikola Sajnovic), постоянный помощник Милошевича.
Перевел АЛЕКСЕЙ Ъ-ШЕСТАКОВ