Родной город Александра Башлачева встречает юбилей рок-поэта туристической программой по башлачевским местам
Фото: Коммерсантъ / Александр Коркка / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коркка / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коркка / купить фото
Фото: фотоархив "Огонек" / фотоархив
Фото: Коммерсантъ / Александр Коркка / купить фото
Празднование круглой даты со дня рождения Александра Башлачева (27 мая поэту исполнилось бы 55 лет), которого считают создателем русского народного рока, стало в городе металлургов и химиков стратегическим инвестиционным проектом. В последние 5 лет Череповец обрел не только всероссийский рок-фестиваль имени Башлачева и мемориальный музей, но и привык к тому, что стройки в городской черте закрывают баннерами с фотографиями и стихами поэта. В этом году, объявленном в городе Годом Башлачева, помимо фестиваля откроют мемориальную доску, проведут всероссийскую научную конференцию, перенесут на центральную улицу города музей Александра Башлачева и расширят его. Кроме того, уже прошел всероссийский поэтический конкурс с Евгением Евтушенко в председателях жюри, составлен турмаршрут, а также утверждены сразу два макета памятника поэту. Цель вложений — построение рок-мекки с туристическим потенциалом.
Башлачевские дворы
Череповец для Башлачева, как Ливерпуль для The Beatles. Город детства и творческого становления. Сотни тысяч туристов ежегодно приезжают в грязноватый промышленный город Британии, чтобы вдохнуть битловский воздух. В отличие от ливерпульской четверки, Александр Башлачев череповецкой Пенни-Лейн (улица в Ливерпуле, воспетая The Beatles) не нашел и не увековечил. То ли оттого, что в его стихах всегда было мало топонимов, то ли улица Энгельса, на которой вырос Александр Башлачев и где до сих пор живут его родители, не лезла в строчку и не хотела рифмоваться. Поклонники творчества СашБаша (ими же это прозвище и придумано) навещали город и задолго до того, как в башлачевское направление стали вкладываться бюджетные деньги. Ведь за 27 лет, истекших со дня смерти поэта, который вышел из окна многоэтажки в 27-летнем же возрасте, Череповец почти не изменился. А родной двор Башлачева тем паче. Разве что стали ближе к земле свидетели его детства — старый турник, ржавая ракета и скамейки без спинок, на которых и сегодня поют под гитару по вечерам. Время от времени здесь появляются, подсвечивая себе зажигалкой или мобильником путь в темноте, первые лица русского рока — Шевчук, Кинчев, Бутусов и другие. "Не забывают ребята, заходят и звонят",— скромно говорит журналистам мама Александра, Нелли Николаевна Башлачева.
В Череповце все городские и все деревенские — 60 с лишним лет назад, когда металлургический завод строился и население города увеличилось впятеро, в окрестностях целыми деревнями меняли серп на молот. В Комсомольском парке, на который выходят окна Башлачевых, и сегодня слышится баян, частушки и цоканье лошадиных копыт. Дух города, построенного деревенскими (большинство героев его песен, особенно шуточных, говорят с череповецким индустриально-лапотным акцентом), никуда не улетучился.
По мнению Павла Широглазова, сотрудника музея Башлачева, этот череповецкий дух и есть главный башлачевский экспонат. Павел, которого в Череповце считают знатоком Башлачева, составил и, что гораздо важнее, защитил у начальства две экскурсии — пешую и автобусную. Группа, решившаяся выйти "на своих двоих", посещает двор Башлачева, здание бывшего Дома культуры, где поэт делал первые творческие шаги в составе группы "Рок-Сентябрь", Соборную горку (место сбора рок-тусовки) плюс еще пару знаковых мест. Экскурсанты-автобусники получают дополнительный пункт посещения (к городу плюсуется деревня, куда юный Башлачев наведывался к бабушке) и чтение стихов. Тематика у обоих маршрутов общая: биография и творчество Башлачева, а также Череповец 80-х — творческий взрыв молодежных течений, быт той поры.
Еще лет 7-8 назад дни рождения поэта отмечались на его родине парой десятков энтузиастов в библиотечных залах, а в последние годы вечер памяти поэта получил повышение до крупнейшей крытой концертной площадки Вологодской области — Ледового дворца, где играет местная хоккейная команда. Кризис конца нулевых породил в регионах и муниципалитетах разговоры о закопанном в землю потенциале развития. Тут в Череповце вспомнили о Башлачеве. Город много лет в задумчивости вертится, каким боком, туристически привлекательным, повернуться к гостям. Пытались развивать усадебный туризм (в городе сохранилось несколько дворянских усадеб), поднимали на знамя имя художника Василия Верещагина, летом откроется мультимедийный музей промышленности, дом за домом отремонтировали центр города, вот-вот приступят к реконструкции причала и набережной. Разработка башлачевского направления, уверены в Череповце, подтолкнет развитие событийного туризма и круглогодичного паломничества.
Одношкольник Башлачева
Новоизбранный мэр проект не просто поддержал, он его курирует и толкает, и тому есть несколько причин, в том числе и личная. При жизни Александра Башлачева во всем Советском Союзе существовала, наверное, лишь одна школа, в которой его стихи читали на уроках литературы,— родная школа поэта. И именно там довелось учиться будущему главе Череповца Юрию Кузину.
— Впервые я услышал стихи Башлачева девятиклассником,— вспоминает мэр в беседе с корреспондентом "Огонька".— Многим моим одноклассникам его творчество было непонятно, а мне и нескольким моим друзьям стихи Башлачева запали в душу. Мы тогда увлекались рок-музыкой, а Башлачев шел в русле этого течения. Оттого что нам на уроках читали тексты, а не включали записи, для меня он в первую очередь поэт, а потом исполнитель. Долгое время я не знал, что имя Александра Башлачева гремит в столичных богемах, я-то считал его талантливым парнем из нашей школы. И когда, оказавшись в Ленинграде, я услышал рассказы о Башлачеве и его записи, был очень удивлен. "Я-то его знаю, а у вас откуда его песни?" — недоумевал я.
Начальник череповецкого управления культуры и известный в городе чтец Леонид Лавров куда чаще говорит о Башлачеве на совещаниях, чем читает его стихи со сцены.
— Мы уверены в том, что у башлачевской темы есть туристический потенциал,— заявил он корреспонденту "Огонька".— Тут не только мемориальная часть — есть музей и башлачевские места. Мы планируем расширить событийную составляющую — сегодня мы организуем лишь один, хотя и крупный, рок-фестиваль памяти Башлачева, но планируем проводить несколько. На закрытых площадках и под открытым небом. В этом году впервые прошел поэтический конкурс, который сразу собрал сотни произведений со всей страны. Если все будем делать хорошо и правильно, то Череповец будут воспринимать как литературную мекку. Пропустить такой шанс не имеем права.
Впрочем, вряд ли в Череповце будут измерять эффект от вложений лишь в денежной прибыли. От Башлачева не ждут спасения местной экономики. Вряд ли в обозримом будущем в городе появятся кафе "У Башлачева", жилой комплекс "Башлачевские дворы" (по аналогии с ярославскими "Некрасовскими холмами") или дачный поселок "Некому березу заломати". Имиджевые приобретения для Череповца, который упоминается на федеральных новостных лентах разве что в хоккейных обзорах и рейтингах загрязненности воздуха, дороже денег.
Свой в доску
Биографию Александра Башлачева проще всего нарисовать в форме треугольника, географического и культурного. В Череповце он родился, попал к хорошему учителю по литературе и читал книжки из родительского шкафа. В Свердловске учился на журфаке, ощутил поэтическую одаренность и обрел первых поклонников, а также заразился андерграундным уральским роком. А в Ленинграде вошел в тусовку к первым рокерам страны, был возведен ими в гении и покончил с собой, не сумев, как полагают, пережить творческого застоя и повышенных ожиданий. Ожидания возлагались весьма авторитетными людьми. Борис Гребенщиков признался в том, что без Башлачева не было бы программного для "Аквариума" "Русского альбома", а Константин Кинчев от имени всего поколения заявил о влиянии Башлачева на словесный ряд песен русского рока: "До Башлачева мы были небрежны в текстах, составляли из слов предложения и думали, что этого достаточно". Москвичи также признали череповецкого самородка. В три приезда он покорил Андрея Вознесенского, Аллу Пугачеву и Александра Градского.
Мэтры и другие свидетели мытарств Башлачева по столицам давно и в подробностях рассказали о "минуте славы" поэта, растянувшейся на четыре года. Но в Череповце свои авторитеты — первый учитель, дворовые приятели и одноклассники, друзья по рок-группе, коллеги по работе в газете.
И они, не сговариваясь, рассказывают о другом Башлачеве — кудрявом весельчаке и балагуре, погубленном богемным влиянием Ленинграда и Москвы. Именно этот образ земляка, многим поклонникам его творчества из других городов совершенно незнакомый, ставил на пьедестал Череповец, и он уже запечатлен в городском музее поэта и будет воплощен в памятнике, который возводится на народные деньги. В бронзе отольют поэта с одухотворенным лицом и верной подругой-гитарой.
Череповецкий Башлачев голосом экскурсовода будет учить земляков и приезжих тому, что любой успех достигается трудом, даже если ты гений. Тому, что хороший писатель (и поэт тоже) в первую очередь хороший читатель. И, наконец, тому, что отрываться от корней губительно, причем как для вдохновения (лучшие стихи он сочинил либо в Свердловске, либо в своей череповецкой комнате окнами в парк), так и для жизни.
"Показания" о Башлачеве действительно разнятся до парадоксального. Ленинградские друзья рассказывают о замкнутом и нелюдимом СашБаше, в изложении череповецких он предстает простым и открытым, отзывчивым и готовым прийти на помощь, остроумцем и душой компании. У питерцев — неприютный скиталец, у череповчан — домашний мальчик, книгочей, отличник и активист в издании школьного альманаха (по воспоминаниям классного руководителя Розы Молотковой). Жителям культурной столицы он представал обносившимся и неопрятным — одна из подруг, вспоминая первую встречу, назвала его "уркаганом в тельняшке". А на родине десятки людей запомнили его аккуратным и одетым не без форса. Голос и тот претерпел метаморфозу — от звонкого, которым Башлачев умел заразительно смеяться, до сорванного хрипа-крика. Которым, и не только им, он удивлял земляков во время редких приездов.
— Саша писал тексты для нас и проявил себя замечательным поэтом-песенником,— рассказывает вокалист череповецкой группы "Рок-Сентябрь" Олег Хакман.— В этих текстах он умел небанально говорить о любви, а это редкость. У нас часто было так — музыку брали у какой-нибудь венгерской или болгарской группы, а слова Сашины. Он не переводил тексты, а сочинял свои, ему так проще было. И интереснее, наверное. Он был веселым парнем, своим в доску. Но, после того как уехал покорять столицы, лично я и другие наши общие друзья перестали его понимать. Помню, как услышал его пластинку "Время колокольчиков". От этих песен веяло таким пессимизмом и болью, что я не узнавал друга. Я думаю, питерские знакомые убедили Сашу в том, что сейчас нужно писать такие тяжелые социальные песни, пришло для них время. Он и стал их писать, да так вжился в образ, что не смог из него выкарабкаться.
Многие из песен Александра Башлачева, которые исполнял "Рок-Сентябрь", по сей день по-настоящему не изданы. Череповецкие музыканты свели их в одну программу и репетируют в новых аранжировках. Верят в то, что "другой Башлачев", когда выйдет в свет, станет событием в культурной жизни страны.
— Знаете его знаменитую фотографию, ее везде печатают — трагический взгляд, палец у подбородка,— говорит Хакман.— Ничего общего с подлинным Сашей этот снимок не имеет, эту позу, видимо, фотограф придумал. А ведь Башлачева часто так и воспринимают, как на снимке. Когда он вернулся в Череповец после первых успехов в Ленинграде, он нас убил своим серьезом. Молодые ребята, близкие друзья, мы вообще никогда не говорили с серьезными лицами. Прикол был нашим стилем общения. А тут он появляется с каменным лицом... Наверное, его как-то обидело наше отношение. Вспоминаю мою последнюю встречу с ним, это было на квартире череповецкого приятеля незадолго до смерти Башлачева. Он спел несколько своих песен. Мы с приятелем переглянулись — нас потряс надрыв, с которым он пел. Странное было ощущение. Он, наверное, ждал какой-то реакции, но мы молчали, и он ушел не прощаясь. Просто мы мало знали этого нового Сашу, а прежнего, нашего, не забываем до сих пор. Нужно рассказать о нем, пока есть память и силы.
"Уберите медные трубы! Натяните струны стальные!" — умолял когда-то Башлачев. В городе металлургов Череповце в память о поэте сплавляют медь и сталь. Здесь-то знают, что этот сплав — один из самых прочных.