В конце прошлой неделе АЛЕКСАНДР ЛИВШИЦ занял пост заместителя гендиректора компании "Русский алюминий" по международным и специальным проектам. О том, чем он будет заниматься на новом месте работы, он рассказал корреспонденту Ъ АЛЕКСЕЮ Ъ-ХАРНАСУ.
— Хочу сразу ответить на вопрос, который вы наверняка задали бы чуть позже. А почему "Русский алюминий"? Я могу сказать, что у меня было три варианта, как строить свою дальнейшую деятельность. Вариант первый: сохранять свою публичность и превратиться в то, что называется "известный экономист". Профессия такая — "известный экономист", "известный политолог"... Это нормально, это интересная во всех отношениях работа. Вариант второй — самый лестный — это предложения из-за рубежа. Это очень крупные, в основном американские компании. Наконец, третий вариант --- работа в российской компании. Он меня интересовал более других — "известным экономистом" я и так вроде бы являюсь, а работать на иностранные компании не хочу принципиально. А "Русский алюминий" был наиболее активен и конкретен в описании задач, полномочий, которые он мне предлагал, поэтому я принял его предложение.
— Вас не беспокоит, что "Русал" имеет неоднозначную репутацию как в России, так и за рубежом?— У всех российских компаний с этим проблемы. Я не знаю исключений. Обретение репутации — это процесс. Для "Русского алюминия" это прежде всего консолидация активов. Она, кстати, идет и в этом году будет завершена. Это увеличение прозрачности компании. Это цивилизованная постановка международного бизнеса компании. Это проблема источников сырья. Это и большое количество вопросов, связанных с мировыми финансовыми рынками. То есть вопросов, которые мне неплохо знакомы.
— Ваш статус в компании — наемный работник?
— Да, совершенно верно.
— А речь об участии в акционерном капитале идет?
— Нет, на это не рассчитываю. Это не моя работа.
— Не кажется ли вам, что ваше участие в бизнесе "Русского алюминия" — это такое своеобразное представление "Русала" в органах власти?
— Меня ровным счетом ничто не связывало с "Русским алюминием" до того момента, как я получил от них предложение. Понимаете, меня "Русский алюминий" и его владельцы не делегировали во власть, да и власть не делегировала в "Русский алюминий". Не думаю, что я нужен компании в этом качестве.
— В компании вы будете, скорее всего, заниматься чисто финансовыми проектами, а не, скажем, производственными мощностями в Восточной Европе?
— Не факт. Международные проекты — это вся международная деятельность компании, которую мне поручено курировать. В том числе международное производство.
— А какой вы видите стратегию привлечения денег для "Русского алюминия"?
— Я думаю, на сегодняшний день наилучший способ привлечения больших средств в компанию — проектное финансирование. Тема мне очень хорошо понятна, потому что она связана вплотную с работой зарубежных полугосударственных структур — типа американского Eximbank, немецкого Hermes, итальянского Sach. Я прекрасно знаю этих людей, мне понятна вся механика этого дела. По сути, проекты такого финансирования — проекты не сугубо финансовые. Я бы их назвал финансово-политическими. Вы согласитесь, что, учитывая размеры компании — это же не бутылки пивные продавать и не сосиски,— политическую сторону дела невозможно обойти.
— Получается, что вы становитесь финансовым лицом компании на международных рынках?
— Если получу полномочия быть таким лицом, можно будет об этом говорить.
— Вот будете ли вы принимать какое-то участие в разрешении международных имиджевых проблем "Русского алюминия"?
— В рамках своей компетенции и возможностей я, конечно, буду помогать компании во всем. Я если где-то работаю, то делаю все возможное для той структуры, в которой я нахожусь. Так было в администрации президента, так было в правительстве, так будет везде.