В Госдуме выступили против отмены ограничений на рекламу алкоголя и табака в СМИ. Об этом сообщает "Говорит Москва" со ссылкой на первого зампредседателя комитета Госдумы по охране здоровья Николая Герасименко. Президент российского отделения Международной рекламной ассоциации Борис Львович Еремин обсудил тему с ведущими "Коммерсантъ FM" Анатолием Кузичевым и Константином Эггертом в рамках программы "Демократия".
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
Ранее стало известно, что Министерство связи и массовых коммуникаций предлагает Федеральной антимонопольной службе до 2018 года включительно снять ограничения на рекламу алкоголя и табака в СМИ.
А.К.: Как вы относитесь к запрету?
Б.Е.: Я, в принципе, считаю, кстати, как отец двух выросших сыновей, что наименьшую пользу приносили запреты, наибольшую пользу приносил личный пример. Причем не увещевания о моих привычках, а просто стиль жизни, то, как они видят родителей и окружающую действительность. Мы с вами росли в то время, когда рекламы ни алкоголя, ни табака не было.
А.К.: В привычном понимании, нет, возле магазинов стояли, как называется, живые баннеры рекламные или антирекламные.
Б.Е.: Нет, секундочку.
А.К.: Я про алкашей.
Б.Е.: Дело в том, что рекламой является размещение производителем или продавцом преднамеренно организованной информации.
А.К.: Да, согласен, в этом смысле, конечно, не было.
Б.Е.: А то, что у нас функцию рекламы может выполнять даже то, что является против, потому что, на мой взгляд, самый худший вариант продвижения табакокурения — ханжеское размещение настолько часто, как не размещалась реклама табака даже на канале, совсем не расположенном к рекламе, информации "Помните, табак курить вредно. А сейчас будет фильм, где все курят".
А.К.: Да, это ужасно, слушайте, на всех киношных каналах, там же появляется огромная плашка какого-то идиотического размера, типа: "Внимание, сейчас в фильме может последовать сцена табакокурения".
Б.Е.: То, на что люди могли не обратить внимание, обращают даже заранее.
А.К.: Ну да, и это все настолько комично, что я думаю, вы правы.
Б.Е.: Поэтому в стране социального ханжества и социальной паранойи запреты ничего не дадут. Но я больше всего верю в народный интеллект, в ум, и вообще надо всячески стараться развивать интеллект людей, они тогда не будут постоянно объектами чужой манипуляции, не важно чьей — хорошей или плохой, и будут сами с умом принимать решения.
А.К.: Вы знаете, это хорошие слова.
К.Э.: То есть такая практически позиция классическая правая: люди должны отвечать сами за себя, по сути.
Б.Е.: Нет, смотрите, дело не в том, что должны сами отвечать за себя, мы должны отвечать за создание системы в стране, атмосферы в стране, при которой будет выгодно быть умным, и мы будем всячески учить людей думать, способствовать уму.
А.К.: Причем тут ум в смысле, чтобы не быть объектом манипуляции.
Б.Е.: И главное — давать возможность время увидеть, сравнить и принять правильное решение, и помогать, и объяснять, не говорить: "Не надо", и делать ужасающую, устрашающую программу о вреде того или иного явления, тем более что вредно все, даже жизнь, но прежде всего помогать узнавать правду о плохом продукте, о нечестном производителе, который получается, что иногда в силу некоторых наших законов мы не имеем права делать, потому что это может быть объявлено рекламой.