Вчера за подписью генерального директора Большого театра Анатолия Иксанова вышел приказ о назначении Александра Ведерникова главным дирижером Большого театра. Об этом назначении Ъ сообщил еще 26 июня.
В пресс-службе Министерства культуры обозревателю Ъ подтвердили, что документ о назначении Ведерникова главным дирижером подписан именно гендиректором Иксановым, а не министром Швыдким. Причина очевидна. Как сказали в министерстве, "это другая должность". То есть на сей раз в Большой театр пришел не второй в его истории худдиректор, а очередной главный дирижер. В его ведение переходит оперная труппа (107 человек, из них 77 артистов), оркестр (281 человек), хор (140 человек) и 75 душ миманса, набираемого вопреки старорежимной традиции не из студентов, а из профессиональных артистов.
Были бы все основания утверждать, что штатная распря в Большом театре, со скандалом покинутом Геннадием Рождественским, благополучно завершилась, если бы не загадочное умолчание по поводу того, кем теперь будет Марк Эрмлер, по существу занимавший до прихода Ведерникова пост главного дирижера. Правда, формулировка должности была иной: в 1998 году Эрмлера пригласили из Московской филармонии "музыкальным руководителем Большого театра и художественным руководителем оркестра". Теперь миссия Эрмлера не ясна. Скорее всего, его просто переведут на предшествующую ступень штатной раскадровки — скажем, на пост заместителя нового главного дирижера. Так сказать, в помощь подрастающему поколению.
Между прочим, в этом есть смысл — хотя бы на первую половину будущего сезона, оперное расписание которого, как сообщили в пресс-службе Большого театра, спешно сверстывается прямо сейчас ("Через два дня точно скажем"). Не берусь утверждать, что план полугодового тайм-аута сильно вдохновляет. Однако названный срок вдвое короче стартовой разгонки, которая год назад была оговорена для Геннадия Рождественского.
Приход 37-летнего Александра Ведерникова в любом случае благоприятен для театра. В его лице опера получает квалифицированного специалиста, имеющего опыт работы в Deutsche Oper, в Финской национальной опере, в Театре Триеста, в La Scala и Covent Garden, где, в частности, им были поставлены "Cosi fan tutte" Моцарта и "Летучий голландец" Вагнера. Он мобилен и знаком с реальными темпами оперного конвейера, принятыми в Европе. Свой предварительный план действий он изложил в телефонной беседе:
— Что предполагаете делать?
— Конечно, переходить на контрактную систему. По ней сейчас работают все оперные театры мира. Я понимаю, что Большому театру это будет болезненно. Но другого выхода нет.
— Кто же из-за границы по контракту кинется на наш репертуар?
— Мне пока очевидно, что крупные музейные экспонаты, например "Борис Годунов" или "Иван Сусанин", на европейском рынке имеют свою ценность. Ну просто потому, что кроме Большого и Мариинки за них нигде не берутся. Вопрос в другом — как организовать на это дело классных певцов.
— Первая половина будущего сезона, говорят, в театре уже готова.
— Ну и правильно. За это время я, видимо, должен буду перековать перспективные планы, репертуарные и гастрольные. Для этого, между прочим, надо бы создать экспертный совет и квалифицированный международный отдел.
— А как приглашать музыкантов?
— Для начала в театре надо сделать более подвижным дирижерский корпус. Я бы хотел звать дирижеров уровня, скажем, Александра Лазарева, не только на оперные спектакли, но и составить с ним график концертных выступлений. Должна же в Большом театре происходить реальная музыкальная жизнь.
— Жизнь — это время, а время — деньги?
— Насколько я понимаю, сейчас сочиняется программа административной реформы. Пока она, скажем так, дело государственное. А вот когда ее примут, там и с контрактными гонорарами прояснится.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ