Кинорепертуар первой недели мая был бы более уместен в первую неделю марта, когда всех возбуждает женская тематика, но сейчас она решена не в подкаблучном романтическом ключе, а в юмористическом, с тем или иным оттенком издевательства, а также с приятным налетом литературности: «Мисс Переполох» сделана похожей на волшебную сказку, «Другая Бовари» — на классический роман, а «Одной левой» — на анекдот средней скабрезности.
Фото: Gaumont
«Мисс Переполох» (реж. Питер Богданович)
За кретинским прокатным переводом названия «Мисс Переполох» на самом деле скрывается новая работа классика-маргинала Питера Богдановича, чей предыдущий кинофильм вышел 14 лет назад. Кроме окончательного оригинального названия She`s Funny That Way, у этой старомодной (в лучшем смысле слова) комедии о мире театрального искусства есть и рабочее — Squirrels To The Nuts, отсылка к ключевой для фильма цитате из мелодрамы Эрнста Любича 1946 года «Клуни Браун» о прекрасной водопроводчице, которой один из поклонников кокетливо говорит: «Люди в парке кормят белок орехами. Но если вам захочется скормить белок орехам, кто я такой, чтобы защищать белок?» В картине Богдановича эту шутку с успехом использует бродвейский режиссер (Оуэн Уилсон), чтобы производить впечатление на девушек, начиная с собственной жены-актрисы (Кэтрин Хан) и продолжая многочисленными call girls, которые становятся объектами его своеобразной благотворительности: оплатив девушкины услуги и выслушав ее исповедь, как она дошла до такой жизни, режиссер дарит ей сумму, достаточную для того, чтобы начать новую беспорочную жизнь. Одну из облагодетельствованных им девиц играет Имоджен Путс — удивительно гармоничный образец сочетания красивого, комического и трогательного. Получив свой чемоданчик с «подъемными», героиня вскоре неожиданно узнает своего сказочно щедрого клиента в режиссере, к которому она пришла пробоваться на роль — какое совпадение! — девушки по вызову.
Разумеется, Питер Богданович слишком мудр, чтобы оперировать такими категориями, как «порок» и «добродетель», и, как утешает легкомысленную мисс влюбленный в нее драматург (Уилл Форте), «в древности проституция была священной профессией, пока духовность и сексуальность не разделили, причем совершенно напрасно». Но «Мисс Переполох» не только о бессмысленности этого разделения и об условности моральных границ и не только о смешной девушке по вызову, благодаря чудесному стечению обстоятельств ставшей знаменитой актрисой, а прежде всего — о механизмах, превращающих жизнь в кино и наоборот. Главный из них, если я правильно поняла Питера Богдановича,— это простодушная и искренняя вера в чудо, о которой все время рассуждает в прослаивающем повествование интервью героиня, уже ставшая звездой и с высоты своего положения уверенная, что в почасовой оплате за волшебство, которое она дарила своим клиентам, не было ничего постыдного. В этом смысле питающая пристрастие к сентиментальным фильмам героиня Имоджен Путс самым наивным образом идентифицируется с Одри Хепбёрн в «Завтраке у Тиффани», однако, чтобы разбавить девичью слезливость, в качестве финальной шутки Питер Богданович использует неожиданное камео Квентина Тарантино, который берет романтичную голубоглазую маргаритку под свое брутальное синефильское крыло.
«Другая Бовари» (реж. Фабрис Лукини)
В «Другой Бовари» (Jemma Bovery) мятущаяся женская душа находит покровителя в лице французского интеллектуала (Фабрис Лукини), сделавшегося в порядке дауншифтинга сельским пекарем, но продолжающего воспринимать мир сквозь призму литературы. Правда, приехавшая во французскую глушь с невзрачным мужем англичанка Джемма Бовери (Джемма Артертон) не подозревает о том, какова природа интереса к ней пожилого соседа, поедающего ее собачьими глазами. А это интерес скорее литературный, чем мужской: в отличие от так и не дочитавшей роман «Госпожа Бовари» англичанки, француз слишком хорошо знает, чем грозит такое сходство фамилий, и прилагает тщетные нелепые усилия, чтобы уберечь дурочку от страданий и предотвратить роковую развязку.
Неотступно сопровождающий героя пес по кличке Гюс — откровенный намек на Гюстава Флобера, написавшего «Госпожу Бовари» как раз в той же Нормандии, где происходит действие фильма. «У тебя-то, Гюс, никаких забот»,— иногда вздыхает герой, как бы обращаясь к Флоберу, запустившему в обращение трагический сюжет со скучающей женщиной, ставшей жертвой своих страстей, а теперь простым читателям приходится расхлебывать, воспроизводя флоберовские коллизии в жизни, хотя и с некоторыми поправками, которые часто носят пародийный характер, а самым безжалостным черным юмором окрашена в фильме смерть Джеммы Бовери. Кроме флоберовских, есть в «Другой Бовари» и другие литературные аллюзии: не обойтись в хлебопекарном контексте без ностальгических прустовских печенюшек «Мадлен», а когда сын пекаря выпрашивает у него €20, чтобы купить «книгу для школы», то на удивленный вопрос: «Тебе? Книгу? Какую?» — слышит не лишенный ехидства ответ: «”Первую любовь” Тургенева». В финале же в освободившийся от мадам Бовери дом въезжает под песню «Полюшко-поле» мадам Калинина, мгновенно привлекающая литературное внимание участливого пекаря. В результате режиссеру Анн Фонтен удается любопытная трехступенчатая конструкция: женское представление о том, как мужчина-писатель воспринимает свою героиню-женщину, и дело тут обстоит несколько сложнее, чем в эффектном, но, возможно, для красного словца упрощающем литературный процесс флоберовском афоризме «Эмма Бовари — это я».
«Одной левой» (реж. Виталий Рейнгеверц и Армен Ананикян)
Принудительное, хотя и частичное отождествление с женщиной приходится пережить герою комедии «Одной левой», где имена режиссеров (Виталий Рейнгеверц и Армен Ананикян) значат гораздо меньше, чем фамилия исполнителя главной роли Дмитрия Нагиева. В его организм сверхъестественным образом внедряется блондинка (Полина Гагарина) самого душного толка — хозяйка фонда, защищающего права животных, которая не ест мяса, не переносит табачного дыма и дает интервью «Космополитену». После ДТП она попадает в кому, и ее вздорная личность вселяется в руку случайного мужчины, который перед этим пытался ее склеить самым бесцеремонным и бесперспективным образом. В манере ухаживания, да и во многом другом герой «Одной левой» напоминает небезызвестного Олега Евгеньевича из телесериала «Физрук», хотя он не бывший бандит и никчемный осколок 1990-х, а вполне успешный скульптор, правда, променявший высокое искусство на коммерческий успех — он лепит для олигарха (Михаил Галустян) скульптуры его охотничьих трофеев, исходя циничным отвращением: «Почему я должен красивые камни превращать в кабанов, косуль, козлов?» В остальном интеллигентный скульптор унаследовал лексикон и интонации криминального физрука, переливающийся, как стразами, выражениями «шоркаться» и риторическими вопросами типа « Ты че, дурак?» Кроме того, картину оживляют сексистские шутки: «У нашей пациентки отсутствует умственная активность, но это ничего, у моей жены она отсутствует вообще»,— говорит врач (Ян Цапник) с глубоким знанием проблемы, а когда герой учит свою женственную руку управлять «смартом» с АКПП, слово «овца» вызывает одобрительное оживление в зрительном зале. Есть и политические шутки, вращающиеся вокруг скульптуры президента Путина с лабрадором, однако сексизма и политики явно недостаточно. К сожалению, продуктивная идея с переселением женской души в мужскую руку как следует не развита многочисленным коллективом сценаристов, но в целом этот 80-минутный эскиз фильма вполне годится к употреблению как короткое свидание с Дмитрием Нагиевым для тех, кто ждет не дождется третьего сезона «Физрука».