— По мнению советника президента Андрея Илларионова, экономическому росту в России сейчас мешает большой приток валюты в страну. По его мнению, ЦБ надо перестать наращивать валютные резервы, нужно активнее выталкивать доллары обратно на Запад. Надо платить по всем долгам, или ограничивать приток инвестиций, или увеличивать экспорт капиталов и так далее. Рост, считает советник президента, будет при нулевом платежном балансе. Вы с ним согласны?
— Действительно, ослабление платежного баланса или, наоборот, его резкое укрепление здорово сказывается на экономике. Самым простым способом стерилизации излишней денежной массы, образующейся при наличии чрезмерного положительного платежного баланса, является выплата долга. Долгов Минфина Центробанку, долгов Минфина и Центробанка внешним кредиторам и т. д. С этой точки зрения положительное влияние на экономику могло бы оказать и досрочное погашение долга. Хотя, кстати, это не так просто. Кредиторы не очень-то хотят досрочного погашения долгов. Вы у меня заняли, вы мне обещаете вернуть через год. Я год не рассчитываю на ваши деньги, но я за это 15% беру. И во всех моих расчетах и бюджетах эти проценты учтены. А вы мне говорите: давайте я сейчас расплачусь, а проценты платить не буду. Это рушит все мои планы.
С точки зрения стерилизации избыточной денежной массы мог бы быть полезен и стабилизационный фонд, создаваемый за пределами России, чтобы экспортная выручка не выкупалась Центробанком и не создавались дополнительные условия для чрезмерного укрепления рубля.
Однако есть и другой момент. Если мы, пытаясь компенсировать большой приток валюты в страну, либерализовали выход с российского рынка да еще создали низкий налоговый и вообще благоприятный климат в стране, то это может создать массированный приток инвестиций. Вот что с этим делать? Будут те же самые последствия для платежного баланса.
— Получается, России от долларов просто некуда деться.
— Если хотите. Но дело в том, что советник президента рассматривает крайний случай. А может возникнуть ситуация, когда выясняется, что нет простых способов решения проблемы. Просто страна может оказаться в ситуации, когда идет большой приток инвестиций. Причем только за счет универсальных механизмов функционирования экономики, а не специальных механизмов типа манипулирования курсом или ограничения экспорта. В этой ситуации нужно уже оперировать другими факторами. Сейчас можно оперировать платежным балансом, курсом, досрочным обслуживанием долга и т. д. То, о чем говорит Андрей Николаевич. Но это не универсальная схема. Потому что с притоком инвестиций будет трудно бороться, если мы сделаем все реформы.
— А может, все-таки не стоит бороться с притоком хотя бы прямых инвестиций?
— Но они, как ни крути, все равно, конечно, дают инфляционный эффект. Ведь валютные вложения должны быть конвертированы в национальную валюту. Зарплату-то у нас в стране можно платить только в национальной валюте — рублями. Многим странам приходится бороться с перегревом экономики, который наступает в результате высоких темпов вложений и высоких темпов роста экономики. Потому что это чревато инфляцией. Китай, например, по этим причинам считает свой 15-процентный рост слишком высоким и пытается с ним бороться. Так что любой приток инвестиций, связанных с экспортом нефти или не связанных, просто приток денег на финансовые рынки дает массированный рублевый денежный навес.
— Пока вы повторяете аргументы господина Илларионова. Но приток инвестиций повышает конечный спрос на продукцию отечественного производства и, следовательно, стимулирует рост экономики. Разве не так?
— Да, конечно. И сопутствующий инвестициям инфляционный эффект может быть минимизирован. Ведь рост производства и рост производительности труда может идти большими темпами, чем растут затраты на зарплату и на оплату других факторов производства.
Поэтому главная задача как раз и заключается прежде всего в том, чтобы деньги не создавали инфляционный навес, а уходили бы в экономику благодаря увеличению конечного спроса, который сказывается на росте производительности труда и росте производства. Это более общая формула. Лучший метод стерилизации и связывания денег — это неинфляционное вовлечение их в экономику. Именно неинфляционное. И одно из важных условий такого вовлечения — в экономике должны быть только денежные расчеты, никакого бартера, никаких денежных суррогатов. Иными словами, увеличение степени монетизации экономики. У нас в этом направлении произошел небольшой скачок, но все равно до максимальной монетизации мы еще не дошли. В других странах денежные расчеты занимают больший удельный вес.
— А что надо делать, чтобы деньги пошли в экономику? Бороться с инфляцией?
— Безусловно, бороться с инфляцией надо. Но главное — надо создавать неинфляционные инструменты вложения денег в производство. У нас банковская система не выполняет свои функции. Она не трансформирует деньги через себя. Они лежат в виде депозитов на счетах в ЦБ и не идут в производство. Почему? Потому что заемщики в массе своей непрозрачные. А чтобы добиться их прозрачности, нужны структурные реформы, международный аудит, новое корпоративное управление. Без этих реформ, конечно, опасно вкладывать деньги в производство. Надо перестраивать сектор, который заимствует. Главное здесь — институциональные структурные реформы, поскольку их основная цель — обеспечить эффективное вовлечение денег в экономику. Илларионов в своих рассуждениях по поводу регулирования платежного баланса прав. Но он исходит из текущей ситуации, когда лишние деньги в экономику не впитываются и они обязательно выплеснутся в инфляцию. Но он описывает частный случай.
— По-моему, не так. По Илларионову, это совсем не частный случай для стран-нефтеэкспортеров с активным торговым балансом. И выплата внешних долгов для этих стран прямо пропорциональна экономическому росту. И экономический рост в этих странах тем выше, чем ниже уровень инвестиций.
— Подождите, экономический рост не может не быть неинвестиционным ростом. И стерилизационный эффект — это фон, благоприятный для экономического роста. Низкая инфляция и стерилизация избыточных денег --это площадка для инвестиций. Это все обеспечивает предсказуемость вложений.
— Тогда получается, что манипуляции с платежным балансом без структурных реформ ничего не дают?
— Без структурных реформ, которые в итоге абсорбируют денежную массу в экономику, ничего не выйдет. Тогда мы все время будем вынуждены стерилизовать. Ну выплатим все внешние долги. Что будем стерилизовать? Кредиты будем предоставлять всему миру, экспортировать капитал?
И еще, самое главное. Использование политики обменного курса в качестве главного стимула экономического роста, как предлагает Андрей Илларионов, означает, что мы поставили крест на структурных реформах. Мы создаем искусственный барьер для импорта и выталкиваем экспорт, за счет которого экономика живет. Мы консервируем эту ситуацию. Мы не можем перейти на неэкспортно-ориентированный вариант экономического роста. Вот в чем главная проблема. Маневр за счет платежного баланса может быть. Но искусственно доводить курс до уровня инфляции нельзя. Надо создать технологию, которая позволит рубль не укреплять, а понижать его в темпах инфляции, чтобы реальной девальвации не было, чтобы нулевой рост реальной покупательной способности рубля хотя бы был. Это делать административно трудно, потому что сохраняются причины укрепления рубля. Поэтому если вы начинаете экспортировать капитал, то у вас есть основания для решения этой задачи чисто экономическим путем — курс как бы следует за этим.
Если считать, что мы всегда будем экспортно-ориентированы, тогда давайте все время курсы подстегивать. Но тогда никогда у нас реформы не пойдут. Надо соответствовать нормам ВТО: открывать рынки и защищать рынки одновременно. Отсюда схема некоего переходного периода. Мы говорим сельскому хозяйству, банкам, страховым компаниям: пять лет будем вас потихонечку, протекционистскими мерами защищать. Не успеете через пять лет встать на ноги — сами виноваты. Так и здесь. Надо помогать курсовой политикой поддерживать экономический рост. Но надо постепенно снижать влияние этого фактора. Потому что в какой-то момент это может оказаться самым мощным тормозом на пути экономического роста, ориентированного на структурные преобразования. Так что Илларионов хочет оставить Россию сырьевым придатком.