В день выступления в Москве оркестранты из Сан-Франциско продемонстрировали хорошую выучку и большой профессиональный потенциал. Чего нельзя было сказать о дирижере.
Любой юношеский оркестр — феномен, имеющий прежде всего общественную, а потом уже художественную значимость. Часто подобные коллективы освещают своим присутствием важные политические акции, фиксируют факт укрепления культурных связей между различными странами. С самым известным из них, оркестром "Филармония наций" под управлением Юстуса Франтца (Justus Frantz), столичная публика встречается каждый год. Отличительная особенность его конкурента из Сан-Франциско — акцент на образовательной стороне дела. Артистам оркестра от 12 до 20 лет, все они находятся под опекой своих старших коллег из Симфонического оркестра Сан-Франциско, под крылом которого юношеский коллектив и появился 20 лет назад. Иногда, по большим праздникам, ему уделяет внимание Майкл Тилсон-Томас (Michael Tilson-Thomas), дирижер, заправляющий всей симфонической жизнью в городе. В нынешнее турне по городам Восточной Европы (Москва, Вильнюс, Каунас, Петербург) оркестр поехал со своим постоянным худруком Эласдейром Нилом (Alasdair Neale), который по окончании гастролей покидает свой пост, чтобы, как сказано в пресс-релизе, "посвятить себя многообещающей международной карьере дирижера".
Программа демонстрировала дипломатическую грамотность маэстро, решившего воздать должное и нашим и вашим: в ней наличествовали русский классик (Прокофьев) и два американских (Джон Адамс и Аарон Копленд, John Adams, Aaron Copland). Американцы оказались на удивление пресными: урбанистическая "Лаппалуза" Джона Адамса и "Весна в Аппалачах" Аарона Копленда, рисующая прелести сельской жизни, немногим отличаются друг от друга, несмотря на разницу в 50 лет. И там и там — розовощекий американский оптимизм, бодрые джазовые ритмы и простая до примитива драматургия: сначала громко и весело, далее тихо и лирично, после чего все повторяется. Оркестру ничего изобретать не пришлось, оба опуса прозвучали в полном соответствии с характером музыки, броско, со смачными тутти и оглушительными соло ударных, что можно приписать юношескому темпераменту литавриста.
Пятая симфония Прокофьева, исполненная во втором отделении, предъявила оркестру гораздо более серьезные требования и в техническом, и в музыкальном отношении. Молодежь показала себя с лучшей стороны: медники аккуратно вычерчивали заковыристые прокофьевские хроматизмы, струнные показали завидную даже по "взрослым" меркам чистоту тембровых красок. Единственным ребенком оказался, как ни странно, дирижер: если в первый двух частях он еще худо-бедно организовывал форму, то на остальные две его явно не хватило. Инфантильность и безынициативность Нила, полностью дезориентированного в симфонических просторах Прокофьева, убили всякую надежду на внятную интерпретацию. К финалу симфония потеряла всякие очертания и никакой реакции, кроме зевоты, вызвать из зала не смогла. Если за судьбу юных дарований из Сан-Франциско можно не волноваться, то несуразный финал 12-летней работы дирижера вызывает удивление. Впрочем, ему еще представится возможность реабилитировать себе в глазах русской публики: 28 июня он продирижирует Пятой симфонией на питерских "Белых ночах".
МИХАИЛ Ъ-ФИХТЕНГОЛЬЦ