Вчера Дума рассмотрела во втором чтении важнейший документ, касающийся буквально каждого читателя,— Уголовно-процессуальный кодекс. Разработчики представляют новый УПК вершиной отечественного либерализма (см. стр. 2).
Вы теперь от тюрьмы зарекаетесь?
Аслан Джаримов, президент Республики Адыгея:
— Ставить под сомнение народную мудрость я бы не стал ни при каких условиях. Я вообще считаю, что прокуратура и по новому кодексу имеет чрезмерные полномочия. И нам надо больше функций передавать судам.
Сергей Михайлов, предприниматель:
— Большинство существующих законов составлено так, что по части мучения людей, усложнения их жизни и варварского использования законов мы можем быть приравнены к самой низшей группе стран. Я не знаю деталей разработки УПК, но хочу верить, что он будет более прогрессивным и демократичным. Дума должна отнестись к его принятию с полной ответственностью. И без драк!
Александр Котенков, представитель президента в Госдуме:
— От тюрьмы я все равно не стал бы никогда зарекаться. Хотя и очевидно, что новый УПК значительно более либеральный, чем действующий, принятый 30 лет назад. Несмотря на кучу недостатков, новый УПК надо обязательно принимать. Он должен пройти обкатку правоприменительной практикой. Надо смотреть, как он будет работать.
Сергей Попов, член комитета Госдумы по законодательству и судебно-правовой реформе:
— Я боюсь, что народная мудрость может стать еще более актуальной. В редакции комитета Думы без принятия важных поправок кодекс будет иметь ярко выраженный обвинительный характер. Можно выдвигать правильные лозунги, а добиваться результата, противоположного декларациям. Например, это касается отмены обязательного присутствия понятых при многих процедурах. Никуда не годится положение о том, что судья может единолично выносить сроки наказания до десяти лет, отказ от народных заседателей.
Дмитрий Якубовский, адвокат:
— С новым УПК я не буду чувствовать себя более защищенным. Мое дело было заказным, и тут никакой кодекс не защитит. Но для рядового беспредела со стороны правоохранительных органов новый УПК ставит определенный заслон. Правда, в кодексе есть только одна позитивная новелла — передача функций ареста от прокуратуры судам. Ради получения этого результата другие важные моменты были похерены. Огромный минус, что следствие осталось под прокуратурой. Она ведет следствие и надзирает за ним. Это как у Твардовского в "Теркине на том свете": "...машина скорой помощи идет — сама едет, сама давит, сама помощь подает".
Сергей Лисовский, председатель совета директоров компании "Моссельпром":
— Без масштабной судебной реформы об этом остается мечтать. Судебный произвол может быть пострашнее милицейского. Милиционеров хотя бы иногда сажают, а вот про судей я что-то не слышал.
Юрий Айзеншпис, продюсер:
— Теоретически мы все можем чувствовать себя более спокойно, а на практике — вряд ли. Поговорка будет еще долго актуальна. Недавно поздно вечером в центре Москвы меня остановила милиция, и без каких-либо объяснений милиционеры заставили выйти из машины меня и водителя и устроили полный обыск. Примечательно, что милиционеры меня узнали, но это ничего не изменило. Водитель считает, что мы легко отделались, они могли и машину покорежить, и в отделение отправить. Беда в том, что люди, поставленные исполнять законы, считают себя выше закона.
Лев Убожко, лидер Консервативной партии:
— Хохот разбирает меня от такой наивности и тупости. Не кодекс надо менять, а всю систему и людей, ведь там одни негодяи, дерьмо, а не человеческий фактор. Сидели и сидеть будут все, кого захотят посадить, уж я-то знаю. За семнадцать с половиной лет, которые я провел в заключении, я изучил эту систему досконально. От того, что от негодяя прокурора право на арест передадут такому же негодяю судье, давить на подследственных меньше не станут. А надавив, оговорят кого угодно. Настоящее зло в России все равно останется не наказуемо.
Алексей Герман, кинорежиссер:
— Старый УПК был построен так, чтобы правоохранительные органы могли заломать любого человека. Я хорошо изучил эту систему, когда работал над фильмом "Мой друг Иван Лапшин". Вот если бы новый УПК исключил любую возможность для государства подавлять маленького человека, это было бы уникально. Впрочем, не столь уж уникально: при Александре II любой мог в суд вызвать даже генерал-губернатора.
Лев Вайнберг, президент международного инвестиционного объединения "Солев":
— Я с оптимизмом отношусь к принятию нового УПК. Но поговорка эта остается применимой не только к России, потому что попасть в тюрьму может каждый в любом государстве.
Анатолий Лукьянов, председатель комитета Госдумы по госстроительству:
— В этом деле никогда и никому зарекаться нельзя. Новый УПК еще очень сырой, хотя и готовился четыре года. Сейчас он в чем-то лучше старого, но в чем-то даже хуже.
Александра Маринина, писатель, подполковник милиции в отставке:
— Ни один совершенный кодекс не защитит от дураков, сволочей и взяточников. Они будут находить дыру в любом законе. И в новом кодексе они научатся находить нужные лазейки.