Министр атомной энергетики АЛЕКСАНДР РУМЯНЦЕВ рассказал корреспонденту Ъ ВЕРЕ Ъ-РОМАНОВОЙ, что реактор БРЕСТ считает очень заманчивой перспективой. Но поскольку технология производства еще не полностью отработана, не стоит спешить с его активным продвижением на мировой рынок.
— Вы считаете, что без развития атомной энергетики невозможно избежать прогнозируемых энергетических кризисов как в России, так и в других странах?
— У меня сердце кровью обливается, когда органическое сырье используется для производства электроэнергии. Это недальновидно и к тому же не самый лучший вариант для экологии. Так что без ядерной энергетики не обойтись. С точки зрения Киотского протокола атомная энергетика идеальна, а быстрые реакторы и имеют концепцию внутренней безопасности, и отвечают соблюдению режима нераспространения, сжигая плутоний.
— Ваш предшественник на посту министра Евгений Адамов очень активно пропагандировал необходимость развития отрасли. Он особенно подчеркивал, что Россия располагает совершенно безопасной ядерной энергетической технологией. Вы пока подобных заявлений не делали. Почему?
— Да я только тем и занимаюсь, что пропагандирую атомную энергетику! А быстрые реакторы — один из перспективных путей развития атомной энергетики. Коль скоро реакторы БН имеют технические преимущества, то это направление следует развивать. Но на первом этапе должно быть многообразие вариантов, хорошо зарекомендовавших себя с точки зрения безопасности. Поэтому в России будут строиться и ВВЭР-1000, и БН. Основная беда атомной отрасли в том, что она вышла из военного комплекса. Ему было нужно максимальное количество плутония, а для ядерной энергетики этого материала уже в избытке. Поэтому с этой точки зрения быстрый реактор, способный сжигать плутоний, очень хорош.
— Получается, что реакторы БН — это нечто большее, чем тепловые реакторы?
— Так вопрос ставить нельзя. Как сравнить, кто сильнее — кит или слон? С точки зрения внутренней безопасности по своей идеологии БРЕСТ — перспективный реактор. Но материаловедческие вопросы, связанные с использованием в этом реакторе свинца, пока недостаточно обоснованы. Хотя строить БРЕСТ очень заманчиво для развития атомной энергетики.
— Какова сейчас позиция руководства Минатома относительно разработки реакторов новых поколений?
— Всегда нужно развивать что-то новое, наука не должна стоять на месте. Но должно быть многообразие форм, нельзя замыкаться только на одном варианте.
— Не планируется ли вносить изменения в принятую в прошлом году стратегию развития атомной энергетики, в которой планируется за 30 лет построить 30 новых блоков?
— Год назад была принята стратегия — общий документ, описывающий главное направление развития. Но должна быть и тактика, разработка которой определяется условиями реальной жизни на каждый конкретный момент времени. Если потребители нашей энергии будут оплачивать ее на 100%, то мы сможем построить все, что планируем. Но более реально пока до 2010 года ввести в строй пять-шесть новых блоков. Они изменят как количество, так и качество энергообеспечения страны.
— Что вы собираетесь предпринять для завоевания новых рынков, для строительства российских АЭС в других странах? Намерен ли Минатом увеличивать число своих строек за рубежом?
— Минатом не должен быть агрессором на мировом атомном рынке. Мы же не можем поступить со своими АЭС, как когда-то сделал Шустов со своим коньяком, когда его агенты ходили по парижским ресторанам и кафе, заказывая именно коньяк от Шустова. Нельзя пройтись по улицам Парижа, спрашивая прохожих: "А почему бы вам не заказать российскую АЭС?" Мы будем выходить на рынок цивилизованными способами, будем вести переговоры, агитировать за свои технологии, доказывать свои преимущества.