Главный приз завершившегося в Сочи 8-го Международного фестиваля присужден английскому фильму "Мой брат Том". Играющий в нем главную роль Бен Уишо (Ben Whishaw) признан лучшим актером. Среди неконкурсных картин наибольшее внимание привлек бельгийский "Влюбленный Тома", который одновременно вышел в Москве в рамках "Проекта 35".
Два режиссерских дебюта с похожими названиями, с героями, которых зовут почти одинаково. Два фильма о том, как опасны соприкосновения с внешней средой и как люди их избегают, кто интуитивно, кто сознательно. О том, что полностью изолировать себя от мира невозможно и приходится рассчитывать только на чудо.
Режиссер фильма "Мой брат Том" (My Brother Tom) Дом Родероу (Dom Rotheroe) рассказал историю любви очень молодых людей, которая и есть чудо. Они лишь ненадолго забегают в свои дома и школы, а большую часть времени живут в сумерках, в лесу, переняв звериные повадки, и считают друг друга братом и сестрой. Им придется дорого заплатить за эту идиллию, когда они столкнутся с принудительным инцестом, жертвой которого стал Том, а виновником его отец. Потеряв возлюбленного, девушка найдет вечный покой в том же лесу, в ручье, который смоет последние следы этой драмы.
Знаменитый оператор Робби Мюллер (Robby Muller), которому многим обязаны лучшие фильмы Вендерса (Wenders) и Триера (Trier), в этой ленте достигает вершин поэтического мастерства. Ручная камера крадется за героями сквозь кроны деревьев и светотень лесных полян. Тревожный лес — это пейзаж юной души, бегущей от грязи и пошлости. Главное в фильме не сюжет, а ощущение свободного полета, которое уже не повторяется, когда человеку за двадцать, и он вынужден жить по правилам.
Во "Влюбленном Тома" (Thomas est amoureux) бельгийца Пьера-Поля Рендерса (Pierre-Paul Renders), напротив, важна не атмосфера, а сценарная придумка. В фильме нет не только природы, но даже обычной для городского жителя уличной или комнатной реальности. Все действие происходит в компьютере, с которым общается Тома (ударение на последнем слоге). В отличие от Тома (ударение на первом) он перешагнул рубеж чувствительной юности и в течение восьми лет живет в виртуальном панцире.
Диагноз — агорафобия: боязнь открытого пространства, то есть реальной жизни. Тома общается с ней только по видеотелефону: через монитор к нему приходит мастер, чтобы починить пылесос, психоаналитик, чтобы дать полезный совет, и проститутка, чтобы разрядить эмоции. Каждый его шаг контролируется и направляется страховой компанией — надличной, почти тоталитарной силой. Интимную жизнь заменяет киберсекс с компьютером. Конечно, Тома — фрик, гротескная фигура, но в каждом из нас есть частичка такого фрика, а власть технологий добровольно принимается даже в самом свободном обществе.
Сценарный ход диктует, как действовать и режиссеру, и оператору. В детективах часто используется этот прием: субъективная камера идентифицируется с убийцей, но его самого мы не видим. Точно так же мы ни разу не увидим Тома, а лишь то, что видит он,— то есть изображение на мониторе. Лишь в последних кадрах не на шутку влюбившийся герой набирается мужества и выходит на улицу, где, возможно, его ждет смерть.
Как говорит Пьер-Поль Рендерс, западные люди все чаще строят собственные, сделанные по индивидуальному заказу тюрьмы-коконы из несомненных истин. А сценарист Филипп Блабан (Philippe Blasband) признался, что, когда несколько лет назад писал сценарий, думал о будущем немного в духе Оруэлла. Но увидев готовый фильм, понял, что он посвящен нашему времени: мы уже живем в реальности Тома.
Оба фильма (из числа самых лучших в европейском киносезоне) рассказывают о страхе быть рожденным (или возрожденным). Разница между ними в акценте, в ударении. Такова разница между пессимистом и оптимистом: один из них просто лучше информирован.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ