"Наша отечественная голова не слушает, не читает, не хочет знать"

Российский программист Валерий Спиридонов может стать первым в мире человеком, которому проведут трансплантацию тела. Операцию готов сделать итальянский нейрохирург Серджио Канаверо. По словам самого пациента, операция — это его единственный шанс продлить жизнь. Валерий страдает от атрофии мышц. Однако уже сейчас вокруг пересадки головы разгораются нешуточные споры. Так, в РПЦ резко осудили подобное врачебное вмешательство. Журналист Дмитрий Губин рассуждает о важности нормальной работы мозга.

Громкая история 30-летнего программиста Валерия Спиридонова, которому итальянский нейрохирург Серджио Канаверо собирается трансплантировать целиком новое тело, прогремела на прошлой неделе в России совершенно по-булгаковски. Как в "Собачьем сердце" бабуля приходила к профессору Преображенскому посмотреть на "говорящую собачку", так и у нас обсуждают историю о том, что "человеку пересадят голову". И это обсуждение хорошо демонстрирует, что творится в головах моих несчастных сограждан.

Ну, ладно спикер московской патриархии Всеволод Чаплин осудил операцию, в которой ему мерещится стремление обрести бессмертие за деньги. В православных семинариях много говорят о душе, но совсем не учат нейробиологии, а такая новая дисциплина, как нейротеология, там вообще неведома. Поэтому Всеволод Чаплин возмущается, но плохо понимает, что мозгу с его 100 миллиардами нейронных клеток тоже свойственны старость и смерть. В возрасте от 20 до 60 лет мы ежегодно теряем до 3 граммов мозговой ткани. Хотя ощущение, конечно, что некоторые теряют граммов по 100.

Читать комментарии, которые пишут по поводу операции даже в приличных изданиях, нет ни сил, ни слез. Один комментатор утверждает, что операция будет сложной, потому что мозг без притока крови может жить всего час. Хотя мозг начинает умирать через считанные минуты — в отличие от оторванного пальца, который можно хранить на льду хоть полсуток. Другой обсуждает, будет ли после операции Валерий Спиридонов тем же самым Спиридоновым, хотя речь — ну подумайте сами! — о пересадке донорского тела, а вовсе не донорской головы. Моей маме на прошлой неделе имплантировали эндопротез коленного сустава. Она, конечно, стала больше походить на робокопа, но ни на долю процента не стала меньше моей мамой.

Я не касаюсь собственно медицинских проблем, связанных, прежде всего, с невероятной сложностью присоединения донорского спинного мозга. Я о минимальных знаниях того, как физически, химически, биологически устроено то, что мы называем своей личностью, своей душой, своим "я". И это при том, что с популярной литературой проблем нет. Переведены и "Мы — это наш мозг" голландского нейробиолога Дика Свааба, и дивные книги американца Вилейанура Рамачандрана. Нет проблем и с текстами и лекциями российских научных журналистов Ильи Колмановского и Аси Казанцевой. Можно поинтересоваться и изумиться, что, например, если к голове старика удастся пришить юное тело, оно очень быстро станет старым. Потому что мозг — всему голова.

Но наша отечественная голова не слушает, не читает, не хочет знать. К такой можно пришивать любое тело — она и не заметит.