Владимир Брутер о противостоянии России глобальному проекту США: "Конфликт, конечно, тлеть все время не может, для США важно назначать России все время новую цену. Для них, скорее, важен троллинг России, нежели тление конфликта. Экономико-политический, глобальный троллинг, я бы сказал. Для них важно создать российскому руководству постоянную ситуацию дискомфорта, постоянную вынужденность принятия ответственных решений, к которым Россия, в целом, не очень готова, хотя бы потому что вообще к этому не готовилась. Всему этому приходится учиться по ходу дела, а Госдеп к этому готовился всю жизнь, здесь есть небольшая разница. Шансов противостоять глобальному проекту, на данный момент, конечно, нет, и никогда не было. Вопрос только в том, что глобальный проект всегда имеет свои конкретные сколы, противостоять конкретным ситуациям Россия, наверное, может. На самом деле, противостоять ему по всему миру — нет, еще раз нет, и не нужно, а на одной шестой части суши это возможно. Что касается Украины, я думаю, что у США очень много проблем, хотя бы потому что США никогда не понимали, не контролировали и не интересовались украинской глубинкой. Для них украинская глубинка настолько же непонятна, как и российская глубинка, как и многие другие такие глубинки. Для них Украина — это, прежде всего, элитный проект".
О влиянии Порошенко в нынешнее время: "Три месяца назад и Яценюк звучал в другом пафосе, и США после выборов относились к Порошенко и Яценюку совершенно иначе, нежели сейчас. Мне кажется, что США понимают, что Яценюк и та команда, которая вокруг него сформирована, не смогут удержать Украину. Если кто-то и сможет с их помощью, при их влиянии, при их большой включенности в украинский проект удержать ситуацию на какое-то время — это Порошенко. Поэтому все, что делается последнее время, (я могу сказать даже, когда началось это последнее время — оно начинается вместе с Дебальцево) — это Порошенко. Не случайно, что дебальцевская катастрофа для Украины закончилась молчанием украинских СМИ, она закончилась тем, что никто из этой катастрофы не стал делать действительно национальную катастрофу, как это могло бы быть. Все предпочли промолчать, а предпочли промолчать они потому, что такова была воля сюзерена, то есть американского либерального проекта".