Готовясь к Олимпиаде в Сиднее, АЛЕКСАНДР КАРЕЛИН напрочь отвергал идею по завершении спортивной карьеры занять один из ключевых постов в руководстве спортивного движения России. Однако на днях лучший борец столетия, депутат Госдумы в интервью корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ признался, что уже готов выставить свою кандидатуру на предстоящих осенью выборах президента Олимпийского комитета России, где, казалось, у нынешнего его главы Виталия Смирнова не будет альтернативы.
— Когда вы, расстроенный, покинули ковер в Сиднее и потом не вышли к журналистам, неужели вас не посетила мысль, что народ вас любит даже поверженного?
— А мне от этого должно быть легче? Да только еще тяжелей. Когда понимаешь, насколько к тебе люди добры, и тем более, не скрывая, пытаются показать свое отношение, на душе хуже становится. Тогда же я не вышел не ко всем своим согражданам, которые меня, по вашему определению, любят. А только к прессе. Почему? Да сказать мне было нечего. На самом деле, сказать людям нечего и до сих пор. В Сиднее я не оправдал их надежд, а что в этой связи говорить? Когда подтверждаешь лучшие ожидания, тогда есть что и на словах добавить. Я считаю, что нужно оправдывать обращенное к тебе внимание, и особенно любовь. Но эта самая ценная и высокая категория для меня не является смягчающим обстоятельством.
— Теперь не жалеете, что вообще участвовали в этой четвертой для вас Олимпиаде?
— Жалею лишь о том, что проиграл. Бездарно и унизительно, технически и тактически. Все остальные причины, в том числе новизна правил, не в счет. Раньше-то выигрывал.
— В Сиднее в ходу была байка, будто бы незадолго до Игр Ралон Гарднер (Ralon Gardner) парился в бане с вашим другом пловцом Александром Поповым и сказал ему, что знает, как победить Карелина...
— Я, к сожалению, не следил так тщательно, как надо было бы, за своими конкурентами. Зато теперь знаю, что Гарднера признали самым популярным спортсменом Америки.
— Но ведь не за то, что он стал просто олимпийским чемпионом, а за то, что победил самого Карелина?
— Просто так олимпийскими чемпионами не становятся. А уж по каким критериям его оценивали — это вопрос не ко мне.
— Говорят, якобы американец несколько месяцев ездил по Европе и изучал своих потенциальных соперников?
— Незадолго до Олимпиады он боролся у нас в Москве на турнире Ивана Поддубного и за минуту проиграл в финале моему спарринг-партнеру Юрию Патрикееву. А я проиграл Гарднеру в финале Олимпиады. Стратегия очень простая и очевидная на самом деле. Нельзя было, как всегда повторял мой личный тренер Виктор Кузнецов, недооценивать соперника.
— Вы нарушили эту заповедь?
— Тогда я просто думал о многом другом, и мне не хватило эмоционального фона. Остроты ощущений, если хотите. То, что я за год до Олимпиады ударился в политику — всего лишь одна из причин. Травмы последних лет — вторая. А всего их, приведших в результате к поражению, как я подсчитал, оказалось семь.
— А самая-самая главная?
— Это активная жизненная позиция. Я, как тот попугай, лез везде. Особенно когда стал депутатом, повсюду выступал со своими инициативами. Много времени отнимал и мой фонд, существующий уже восемь лет. Хотел всего и сразу. А на Олимпиаде не смог комсомольским энтузиазмом подменить свои притязания на "золото", которые могли быть обоснованы только лишь сохраненной свежестью, если угодно.
— Чем вы жили последние полгода?
— Принимал избирателей, работал в нижней палате Федерального собрания.
— На политической арене вас что-то совсем не видно...
— Я сейчас занимаюсь партийным строительством, а это невидная работа. Все сейчас следят за тем, как же будут сливаться в единодушном порыве "Единство" и "Отечество". Определяется методология этого слияния. Мы хотим создать неброский, но плодотворно работающий депутатский образ. Не имидж, а именно образ человека, в задачу которого входит не мелькать в телевизоре, а принимать нужные для страны законы.
— Осенью состоятся выборы нового президента Олимпийского комитета России, и есть немало людей, которые хотели бы видеть на этом посту именно вас...
— Чтобы выдвигать свою кандидатуру, считаю, надо иметь управленческого опыта побольше.
— Значит, ваша позиция по этому вопросу осталась неизменной — нет и все тут?
— Ну почему? Посмотрим.
— Лед тронулся?
— Два года назад я также был убежден, что никогда не буду заниматься политикой. Тем более публичной. Но родина сказала "надо"...
— Кто же в данном случае должен сказать "надо", чтобы вы свое "может быть" сменили на "да"?
— Говорят очень многие, на самом деле. Но опять-таки я думаю, что быть заметным — не значит быть деятельным, по-настоящему хорошим руководителем... Сейчас, учитывая особенности экономики нашей страны, российский спорт финансируется либо государством, либо с его молчаливого согласия. Альтернативное же финансирование занимает, может быть, всего лишь пять процентов, хотя они и самые, если хотите, видимые. Поэтому я убежден, что сегодня доминировать в сознании должен не ОКР, а Госкомитет и что руководитель ОКР должен иметь кредит доверия со стороны Госкомспорта как ключевой организации российского спорта.
— Если вы останетесь вне российской спортивной политики, это же будет нонсенс...
— Почему же? Меня на самом деле больше устраивает именно такой расклад.
— И по-прежнему один из главных аргументов — нежелание переезжать из родного Новосибирска в Москву?
— Понимаете, сейчас появился еще один весомый аргумент: я проиграл американцу в условиях очевидного противостояния. И в командном зачете, и в личном. О чем же я могу теперь говорить со своими товарищами по команде? У меня совести не хватит. Сделать вид, что ничего не произошло и пользоваться печатным слогом, применимым к ситуации? На мой взгляд, это нечестно.
— А среди наших спортивных руководителей нет олимпийских чемпионов, которые кому-то проиграли, много лет выигрывая до этого?
— Среди спортивных руководителей чемпионов в общем-то немного. Но по-моему, любой руководитель, и спортивный тоже, должен быть в первую очередь руководителем по профессиональным навыкам. А мне, повторяю, не хватает опыта.
— А чтобы быть депутатом, значит, опыта хватает?
— Депутатов в Думе 450 человек.
— И среди них легко затеряться?
— Там, так скажем, больше коллективной ответственности. А в спорте она более персонифицированная. Но речь не об этом. Сейчас в нашем спорте вопрос вопросов — создание правил игры, то есть законодательной базы. Я думаю, что свод законов о спорте должен включать в себя разделы общих законов: и Таможенного кодекса, и Земельного, регламентирующего отношения разных форм собственности на землю, на которой стоят спортивные сооружения и стадионы. В КЗоТе также должно появиться несколько специальных статей, касающихся спортивной деятельности. И сейчас, когда вовсю идет работа в этом направлении, тезис Столыпина о том, что в России при обилии талантов и гениев не хватает дисциплинированных исполнителей, я думаю, потихоньку будет терять свою актуальность.