В преддверии обнародования последнего решения ФРС США мировые рынки, как обычно, замерли в ожидании нюансов словоупотребления. На этот раз интрига была закручена вокруг того, исчезнет ли из коммюнике фраза "ФРС следует быть терпеливой с началом нормализации денежно-кредитной политики". Если уберут — значит, ставку скоро повысят. Не уберут — период дешевых денег продолжится.
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ / купить фото
Фразу убрали. Зато вставили много "если" и "когда": когда будет дальнейшее улучшение на рынке труда и если комитет по открытым рынкам будет уверен, что инфляция растет.
Финансисты и аналитики подумали-подумали и решили, что скорейшего повышения ставки можно не опасаться. Покупки активов продолжились. Рынки ответили благодарным ростом. Росло все — акции, золото и нефть. Спасибо, Джанет Йеллен.
А ведь еще недавно рост на рынках определялся не игрой слов в коммюнике ФРС, а экономическими показателями. Тогда аналитики занимались тем, что оценивали перспективы роста компании или отрасли, а не изучали с увеличительным стеклом коммюнике ФРС, пытаясь найти между строк скрытый смысл. При этом еще предыдущий глава ФРС Бен Бернанке обещал сделать работу ФРС более прозрачной и понятной инвесторам. Прозрачность получилась какой-то непонятной.
Под стать решению была и пресс-конференция, где продолжилось обсуждение слова "терпение". А я бы спросил совсем о другом. Например, о том, собирается ли ФРС изымать те $3 трлн, которые были влиты в финансовую систему в результате трех программ количественного смягчения. И вообще, помогли ли эти деньги экономике? Спросил бы о битве вокруг повышения ставки на 0,25 процентного пункта. Действительно ли комитет по открытым рынкам считает, что преждевременное повышение ставки на такую мизерную величину способно погубить американскую экономику? И в чем причины такой неустойчивости мировой экономики номер один?
Впрочем, когда в США ломают копья вокруг изменения ставки на 0,25%, в декларируемых целях ФРС прослеживается некая логика: определенный уровень инфляции, увязанный с экономическим ростом. Могут быть вопросы к эффективности работы, но не к целеполаганию. С российским ЦБ — и вообще финансовыми властями — такого не наблюдается. В декабре боролись за курсовую стабильность и против инфляции. Сейчас, еще не победив инфляцию, регулятор, похоже, озаботился экономическим ростом. Ключевая ставка мечется вверх-вниз, оно и понятно: курсовая стабильность, низкая инфляция, экономический рост — три зайца, за которыми по очереди гоняется наш Центробанк. Поймает ли Эльвира Набиуллина хоть одного? Достигнет ли Джанет Йеллен своей цели? Ситуация в двух странах совершенно разная, методы работы тоже. А результат пока что один.