Андрей Кобяков, председатель правления Института динамического консерватизма:
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
— В России давно напрашиваются достаточно решительные изменения в экономике. Ведутся разговоры о переходе к мобилизационным моделям. Я думаю, есть и инфраструктурные проблемы, необходимость в кадровых решениях. И при таком высоком рейтинге использовать эти инструменты было бы разумно, пока существует этот запас прочности, и можно идти даже на какие-то непопулярные шаги. Высокий рейтинг — гарантия того, что не будет каких-то резких протестов. Если говорить о конкретных шагах, то, на мой взгляд, давно пора менять правительство и руководство Центрального банка. А также переходить к проактивной экономической политике, отказавшись от норм Вашингтонского консенсуса, которые гласно или негласно продолжают доминировать над всеми экономическими решениями — прежде всего в денежно-кредитной сфере.
Игорь Юргенс, вице-президент РСПП:
— Нужно срочно начинать проводить структурные реформы. Это вещь непопулярная, поскольку на нее придется тратить деньги, но абсолютно необходимая для развития экономики. И обязательно нужна серьезная реформа государственного управления, неэффективного по определению. Притом что рейтинг президента растет, аналогичные показатели у правительства, Государственной думы и прочих госструктур падают.
Кому нужен банк плохих долгов?
Правительство РФ планирует создать банк, в котором будут аккумулироваться проблемные кредиты, выданные другими банками. Выкуп проблемных активов — один из существенных пунктов антикризисного плана на 2015 год.
Сергей Дубинин, председатель наблюдательного совета банка ВТБ, бывший глава Центробанка России:
— В условиях кризиса происходит рост плохих долгов. Хотя и не такой стремительный, как предсказывали эксперты. Пока структуру банка плохих долгов я понимаю плохо. Если кто-то непонятно на какие ресурсы возьмет и выкупит у банков плохие кредиты, тогда встает вопрос об ответственности самих банков за свои действия: они же должны понимать, кого кредитуют. Не понимаю, почему государство должно тратить деньги налогоплательщиков ради того, чтобы получить себе на баланс кредит, с которым непонятно, что делать. Тем более что накоплены совершенно разномастные активы. Кроме того, кто будет допущен к этим услугам, по какому принципу будет происходить отбор? Нет механизма отбора, значит, не исключена коррупционная составляющая. В конце концов, есть иные механизмы, которые повышают ответственность и банков, и самих заемщиков. В первую очередь это процедура банкротства. Можно передать предприятие под контроль кризисного менеджера, который не продает этот актив, а пытается довести его до ума. Банку отписывается пролонгация займа. Банк не теряет прав в получении первой очереди возврата кредитора, в случае если актив (предприятие) заработает. То есть банк сам заинтересован в работающем предприятии, а главное — заинтересован не давать кредиты бог знает кому. Это механизм вывода из банкротства крупных корпораций. Институт кризисных управляющих у нас уже создан при Агентстве страхования вкладов. Так что можно провозгласить самые замечательные цели, но пока не будет предложена хоть какая-нибудь концепция, разговора по существу не будет.
Виктор Верещагин, президент Русского общества управления рисками:
— Наверное, регулятор в лице государства озаботился плохими долгами. Так или иначе, пора что-то делать с плохими долгами и не оставлять с ними один на один банки и банковскую систему. Тем самым частично смягчить проблему. Другая причина "возникновения банков долгов" — само банковское сообщество, которое понимает возрастающую долю плохих долгов в целом и пытается сообща эту проблему решать. Долги граждан и организаций уже настолько велики, что банковской системе их надо решать лишь сообща.
Марина Медведева, руководитель Клуба банковских аналитиков:
— Пока эта идея небесспорна. Баланс государственных банков, таким образом, может увеличить их фактические активы. Если убрать долги, то активы увеличиваются. Возможно, такая мера реструктуризационного плана принимается, чтобы лишние деньги из бюджета не выделять. Хотя для создания самого банка потребуются средства. В теории это возможно. Когда создают бридж-банк, на который скидывают долги, а основной банк остается чистым. Но кроме госбанков, кто еще может воспользоваться таким правом? Коммерческие банки? Вряд ли... Если продавать долги, зачем тогда нужен какой-то отдельный банк? Здесь вполне может выступить какая-нибудь структура Минфина.