Каждое поколение историков по-своему интерпретирует итоги Второй мировой войны, выделяя в ней наиболее актуальные для себя аспекты. Попытки же фальсификации истории предпринимались и предпринимаются политиками или с подачи политиков в угоду конъюнктурной целесообразности. Эту мысль попытался донести до участников дискуссионной площадки «Тверская — XXI» директор Института истории России РАН Юрий Петров. Некоторым участникам дискуссии больше импонировала мысль о происках «русофобов» и «пятой колонны».
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин / купить фото
Фото: sovr.ru
Представления историков и их оценки тех или иных моментов Второй мировой войны постоянно меняются, как только становятся известны новые факты или рассекречиваются архивные документы. Но это «развитие науки», которое не имеет ничего общего с фальсификациями истории, заявил Юрий Петров, выступив перед участниками дискуссионной площадки «Тверская — XXI» в Музее современной истории России. Экспертам (в том числе зарубежным) было предложено определиться насчет цели, ради которой предпринимаются «попытки переписать историю Второй мировой: историографическая необходимость или политическая конъюнктура».
У каждого поколения профессионалов «складывается своя сфера исследований» в истории Второй мировой или Великой Отечественной войны, считает господин Петров. Сразу после окончания войны «интересовала в основном военно-дипломатическая тематика: кто виноват в начале войны, история дипломатических переговоров и др.». Затем историков привлекла «экономическая тематика»: как и какие экономические проблемы могли привести к войне. А в 1980-х годах возникло «новое, антропологическое направление, которое изучало практики поведения человека на войне, практики выживания и весь спектр переживания человека, травмированного войной».
За пределами «развития науки» возможны случаи, когда «возникают несознательно коверкающие историю вопросы». Таких вопросов, по мнению господина Петрова, не более десяти. В частности, высказывалась версия, что Германия 22 июня 1941 года нанесла на самом деле превентивный удар по СССР, который сам намеревался начать войну. Но этот «вопрос навсегда закрыли немецкие историки», рассекретив архивные документы, из которых, по словам господина Петрова, «видно, что немецкие генералы разрабатывали план “Барбаросса” без всяких ссылок на потенциальную советскую агрессию».
Еще одни такой вопрос — пакт Молотова—Риббентропа не был исключением и вполне вписывался в международную политическую практику той эпохи, заявил Юрий Петров, напомнив, что к моменту заключения этого пакта уже состоялось Мюнхенское соглашение о разделе Чехословакии.
До сих пор идут споры о «партизанском движении — была ли эта борьба спонтанной или она организована советскими спецслужбами». Спецслужбы «в последнее время склонны преувеличивать свои заслуги», полагает директор Института истории России.
Таким же спорным стал вопрос о ленд-лизе. Считается, что объем союзнической помощи, которую оказали США Советскому Союзу, физически нельзя признать существенным в тех затратах, которые обеспечили победу СССР. Юрий Петров обратил внимание участников конференции, что практически весь объем американской помощи приходится на начальный этап войны, когда Советскому Союзу не хватало многого, в том числе своей качественной техники.
Академик Европейской академии безопасности и конфликтологии Георгий Цаголов сообщил, что в Европе «все идеологическое пространство занято проамериканской ориентацией». «Кто захочет опубликовать то, что не нравится за океаном — полное табу»,— заверил академик и привел в пример Голландию, где недавно выпущено «шеститомное издание Второй мировой». «Восточному фронту в шести томах отведен один параграф»,— сообщил он. И дело здесь, по его мнению, не только в политических установках: «Есть глубокие экономические корни у мировых войн — борьба за территории, сырье, рынки сбыта». Он уверен, что и сейчас Россия находится «в очень сложной ситуации», так как «главный враг для США сейчас Россия и Китай». Поэтому «фальсификации истории» становятся одним из способов воздействия на Россию, полагает Георгий Цаголов.
Правозащитник из Финляндии Йохан Бекман считает, что пересмотр истории войны проявляется не только в фальсификации исторических фактов, но и в оправдании нацизма. Одним из доказательств такого оправдания господин Бекман считает ежегодные «встречи ветеранов СС, которые проводятся в Латвии и Эстонии». Беспокоит его также «рост русофобии» в странах Европы. По мнению финского правозащитника, русофобия — такое же «проявление неонацизма, как антисемитизм или отрицание холокоста». На выступления господ Цаголова и Бекмана участники дискуссии ответили аплодисментами.