В преддверии первой годовщины воссоединения Крыма с Россией министр по делам Крыма Олег Савельев рассказал "Власти" о том, каким был этот год для жителей полуострова.
Рисунок: Коммерсантъ / Андрей Шелютто
Фото: Коммерсантъ / Виктор Коротаев / купить фото
Вы могли бы назвать три главных достижения за этот год?
Меня еще ни разу не награждали за то, за что я бы сам себя наградил. Внешние и внутренние ощущения обычно различаются. Но есть вещи, которые нельзя подвергнуть сомнению.
Самое главное для меня — это тот путь, каким Крым вернулся в Россию, особенно на фоне событий, происходящих сейчас на юго-востоке Украины. Уверен, не только я один воспринимаю присоединение как большое чудо, происшедшее благодаря мощнейшей народной поддержке. Такой путь — это эпохальное достижение.
Второе огромнейшее достижение — это то, что слом привычных связей при высочайшей концентрации финансовой, бюджетной, инфраструктурной составляющей в руках Украины прошел достаточно безболезненно. Были созданы пусть не полноценные, но достаточно действенные механизмы. Сразу после референдума люди стали получать пенсии, зарплаты, военнослужащие получили довольствие, и, конечно же, работала связь, было электричество, в магазинах — продукты. Инфраструктура жизнеобеспечения была сохранена. Снаружи это может казаться само собой разумеющимся, но когда-нибудь станет публичным, сколько усилий было затрачено...
Были акты вредительства?
Приведу несколько простых примеров. Вся связь, в том числе управленческая, строится теперь только на мобильной связи. Минюст Украины вел семнадцать баз данных, включая управленческую, базу собственности, базу лиц, замешанных в коррупции, и так далее. Физически все эти данные находились не здесь и были потеряны в одну секунду. Или система платежей, а это кровеносная система бизнеса. Мы ведь не знаем, где у нас расположены вены, пока не начинаются перебои в кровоснабжении. И вот таких инфраструктурных вещей было очень много. Двадцать три года жизни в совсем другом государстве, другом правовом поле полностью изменили Крым. Тем не менее нам удалось обойтись без инфраструктурных катастроф. Нам удалось избежать мощнейшего удара по людям, проживающим в Крыму.
Вы упомянули про двадцать три года жизни в совсем другом государстве. На чем это сказалось в первую очередь?
Масштаб различий огромен. Хоть мы и выглядим одинаково, и говорим на одном языке, и любим друг друга нежно, а жизнь у нас была очень разная. Большое количество различных нюансов приводит к большому количеству сбоев.
Разница между Украиной и Россией проявлялась даже в деталях. Например, бухгалтерская программа 1С есть и у нас, и у них, но те, кто работал по украинской версии, сразу перейти на нашу не могут. В итоге начинаются сбои с платежами.
Сформированные органы власти Республики Крым и Севастополя, все федеральные органы исполнительной власти и Центробанк работали круглосуточно и без выходных. В итоге удалось оперативно разработать и принять комплекс первоочередных мер, направленных на стабилизацию жизни полуострова. Были сформированы бюджеты Республики Крым и Севастополя, и никакие бюджетные обязательства Украины не были забыты.
И наконец, третье достижение — завершение в установленные сроки переходного периода. За сверхкороткий промежуток времени были полностью сформированы все структуры власти и нормативное поле.
А что не удалось сделать так, как хотелось? Что стало для вас провалом?
Одно из самых сильных разочарований — плохо объяснимая антигуманная политика, как Украины, так и Евросоюза и США. Все их действия, начиная от поставок воды и заканчивая выдачей виз, направлены на существенное осложнение жизни тех, кто живет на полуострове.
Госдепартамент США заявлял, что никому не будет позволено инвестировать в Крым безнаказанно. Все эти санкции носят антигуманитарный характер, они направлены не на политиков, не на военных, а на население. Это никак не вяжется с гуманитарной риторикой и общечеловеческими ценностями.
Второе, даже не разочарование, а констатация факта. Нам всегда хочется всего и сразу. Мы видим маленький кусочек проблемы, и кажется, его можно просто и легко решить. И если вдруг не получается, то это очень расстраивает. Хотя масштабность задач по интеграции Крыма уже не пугает, но до сих пор производит впечатление.
Необходимость масштабных перемен накладывается на специфический санкционный режим, который перекрывает многие существующие в России возможности. С другой стороны, это подталкивает к тому, чтобы мы искали дополнительные стимулы и способы налаживания экономического роста, инвестиционной активности. Мы всерьез рассчитываем на зарубежных инвесторов, в том числе и европейских. Более того, они здесь уже есть.
Как есть? Как шпионы, под прикрытием?
Они были здесь, и они здесь остались. Есть европейцы, которые инвестировали в Крым раньше и намерены продолжать здесь работать.
На самом деле то, что мы сейчас называем санкциями, по сути ими не является. Международные санкции может ввести только один орган — ООН. Соответственно, никаких официальных запретов ни по отношению к России, ни по отношению к Крыму нет. Есть некие документы разных государств, в которых предполагается, как они будут себя вести, если вдруг что-то произойдет. Но большой минус в их невнятности.
Тем не менее инвесторы есть, они лучше нас считают свои риски и придумывают способы их минимизации.
Какие?
Во всей этой истории ключевой момент — не навредить. Деньги растут в тишине. После того как сделки будут закрыты, станет понятно, что можно выносить в публичное пространство.
Вы могли бы, без конкретных имен, сказать, как много здесь иностранных инвесторов. Например, в процентах.
Пока сложно ответить на этот вопрос. Вот когда все получат сертификаты участников свободной экономической зоны (СЭЗ), появится точная цифра. Пока очень много тех, кто просто интересуется. У них нет четкого представления, что они готовы делать в Крыму, но они понимают, что сейчас тот самый момент, когда закопаешь сольдо, а вырастет денежное дерево.
Другое дело — люди, которые четко знают, куда какие деньги вкладывать. Таких пока меньшинство. Мы с ними плотно работаем, они приезжают в Крым и смотрят инвестиционные возможности полуострова. Среди них есть в том числе иностранные компании.
Летом Киев принял закон о свободной экономической зоне в Крыму. Изначально был закон об оккупированной территории, слепок с грузинского аналога. Однако нам еще тогда украинские бизнесмены говорили: вы только со своей стороны забор не ставьте, а мы тут дырочку найдем. И точно — закон вышел без экономической части. Параллельно мы готовили российский закон о СЭЗ. Я рассчитывал на тот момент, что основным источником инвестиций станет Украина. К сожалению, история пошла другим путем. Началось ужесточение позиций Киева. Даже те, кто готов продолжать свою деятельность здесь, не знают, каким образом могут быть интерпретированы их действия на Украине. Может быть, как измена родине. Сейчас заходить через Киев бизнесу уже в голову не приходит.
Уже понятно, что экономике Крыма придется жить и развиваться в гораздо более сложных условиях, чем остальным российским регионам. Как вы намерены привлекать инвесторов?
Главное отличие экономической стратегии Крыма от остальных субъектов Федерации — в широкой вариативности, связанной с различными сценариями развития политической ситуации. Мы внимательно изучаем опыт северного Кипра и других непризнанных территорий, и пытаемся просчитать различные варианты с учетом более жесткого давления извне. Очевидно, это существенно снижает возможности развития. Но ключевая задача, которую нам необходимо решить вне зависимости от санкций,— это инфраструктурная независимость Крыма. Таковы реалии сегодняшнего дня: мы не можем рассчитывать на северный транспортный коридор, на стабильные поставки электроэнергии, газа, воды. Принято принципиальное решение, что мы будем наращивать собственную генерацию и обеспечим энергомост, достаточные перетоки электричества из Краснодарского края.
В марте должны появиться первые резиденты СЭЗ? Ждете большого наплыва? "Входной билет" для малых предприятий в 3 млн руб. кажется чересчур высоким.
Количество тех, кто получит сертификаты, будет большим, это можно сказать уже сейчас. Но что из этого в конечном итоге будет реализовано, я пока прогнозировать не стал бы. При упрощенном заявительном порядке резидентом может стать каждый, однако пользоваться всеми преференциями, предусмотренными законом, можно будет только после выполнения определенных обязательств.
Плюс, как это было в особых экономических зонах, повышенное внимание будет уделяться проектам, инвестиции в которые будут свыше 100 млн руб. Эти проекты будут рассматриваться экспертным советом с участием руководства региона и Министерства РФ по делам Крыма. Но даже при меньшем объеме инвестиций возможны проекты, которым будут предоставлены дополнительные преференции от субъектов. На самом деле от властей часто требуются не только и не столько льготы, сколько административная поддержка и помощь в оформлении земельных участков. Такие проекты, конечно, есть и в области энергетики, и в области туризма. По ним ведется отдельная работа.
Вы курировали особые экономические зоны в должности замминистра экономического развития, но немногие из них оказались по-настоящему успешными. Как сделать так, чтобы СЭЗ выстрелила?
Самая главная ошибка ОЭЗ заключалась в том, что мы рассчитывали на мгновенный эффект. Родоначальники этих "точек роста" в азиатских странах ставили горизонт в 25 лет. Правда, и масштабы там другие. Помню, как в Пекине нам предложили посетить "маленькую" зону, всего-то 500 тыс. работников.
Промышленные зоны получились достаточно успешными. Мы пошли интересной цепочкой, когда производственники сами были заинтересованы в создании собственных R&D подразделений. Ради этого мы даже планировали отказаться от типизации зон.
Самыми сложными проектами оказались туристические ОЭЗ. При обсчете затрат не учитывался объем внешней инфраструктуры (строительство аэропортов, железнодорожных подъездов и так далее), закладывались только расходы на внутреннюю. Хотя я убежден, что, решив вопрос с внешней, мы бы нашли частных инвесторов на внутреннюю.
Здесь совершенно другая история. Свободная экономическая зона в Крыму — не территория за забором, а особый режим. Основная магистральная инфраструктура будет сделана независимо от наличия особого режима. Возможно, будут проблемы с поиском финансирования на развитие локальной инфраструктуры. Но уже сейчас в ФЦП развития Крыма предусмотрены средства на развитие в том числе туристко-рекреационного комплекса. У нас огромный потенциал — Южный берег Крыма, Евпатория, Коктебель. Мы не будем и не должны государственными деньгами замещать частные инвестиции. Наша задача — создавать условия.
Насколько успешным стал первый туристический сезон? Помог ли поток российских чиновников, поехавших в Крым, а не за границу?
Места организованного отдыха были заполнены практически полностью. По сдаче квартир мы, конечно, просели. В первую очередь из-за неимоверных очередей на переправе. Весь запрос в этом году удовлетворен не был. Но поскольку одновременно шел перевод пенсий и зарплат в бюджетной сфере на российские ставки, то частично это компенсировало недобор доходов от неприехавших туристов.
Сильно недобрали?
К сожалению, статистики как таковой нет. Есть разные цифры, но я не понимаю, откуда они взялись. Но все отметили, что сильно увеличилась сумма счета. Летний сезон показал, что при замещении украинских туристов российскими произошел существенный сдвиг в сторону более дорогого сегмента.
Мы надеемся, что с расширением возможностей аэропорта и переправы это смещение в сторону более взыскательного туриста произойдет и в частном секторе. Только представителям этого бизнеса нужно сделать выводы и хорошенько подготовиться к сезону.
Существует проблема разных нормативов по застройке, строений, которые не были зарегистрированы. Что со всем этим будет?
Если строения незаконны, а зачастую они возведены с нарушением не только более строгих российских, но и украинских нормативов, то с ними будет вестись борьба. Когда смотришь с моря на Крым, иногда приходишь в ужас. Когда я впервые увидел берег с моря, мне просто захотелось взять резинку и все это стереть. Но так радикально мы, конечно, поступать не будем. Здесь предстоит огромная работа, она, безусловно, затронет чьи-то интересы, но терпеть нарушения всего на свете, в том числе экологического законодательства, власти полуострова не будут.
Но в первое лето никого не трогали?
Ну почему же?! Здесь в отличие от российского юга были очень распространены так называемые частные закрытые пляжи. Была проведена зачистка, сносились заборы. Иногда, правда, заборы оправданы. Есть детские санатории, есть санатории, где лечат сложные заболевания. И у них должны быть заборы. Ко всему нужно подходить индивидуально. Можно сделать все, но не все сразу.
Как вы относитесь к инициативе Совета федерации о принятии закона о незаконной передаче Крыма Украине в 1954 году?
Это очень специальный юридический вопрос, и моей компетенции здесь недостаточно. Надеюсь, те, кто выходил с этой инициативой, продумывали юридические последствия, и я не исключаю, что она может оказаться очень полезной в рамках международных споров, в том числе и судебных. А если это нужно России, значит, и жителям Крыма это тоже нужно.