На только что завершившемся 54-м Каннском фестивале Дэвид Линч (David Lynch) награжден призом за режиссуру. Перед отъездом из Канна ДЭВИД ЛИНЧ дал интервью обозревателю Ъ АНДРЕЮ Ъ-ПЛАХОВУ.
— Это второй случай в вашей кинобиографии, когда название фильму дает место, или местность. Первый раз были "Twin Peaks", теперь — "Mulholland Drive". И второй раз в названии — дорога (перед этим было "Шоссе в никуда")...
— Mulholland Drive — это автодорога в Лос-Анджелесе, с которой открывается очень красивый вид: с одной стороны на долину, с другой — на Голливуд. Ночью она ярко освещена и приобретает таинственный, даже мистический колорит. Да, именно мистический.
— Если продолжить сравнение фильма с дорогой, она может быть прямой: так было в вашей "Простой истории", в оригинале — Straight Story. В отличие от этой "прямой" истории новый фильм, скорее,— Twisted Story, то есть разветвленная, извилистая дорога и даже дорога-ловушка, не так ли?
— Да, фильм — это дорога, на ней много поворотов, но есть один-единственный верный путь. Фильм вырастает из идеи, которую я выпускаю на свободу, и она движется, развивается, ищет свой маршрут. В данном случае было даже две идеи, которые я решил столкнуть так же, как столкнул двух героинь — блондинку и брюнетку.
— Не все зрители вышли на этот верный путь. Вам, наверное, некоторые признавались, что не поняли картину? Другое мнение, которое я слышал: вы манипулируете публикой...
— Я не признаю манипуляцию. Фильм должен пробудить в зрителе интуицию, и она выведет куда надо. Я знаю, что большинство людей поймут картину. Это фильм об иллюзиях, грезах, наваждениях. Его героиня ищет одно, а находит совсем другое. Как это и бывает в жизни.
— Каков механизм пробуждения интуиции?
— Action--reaction: действие--противодействие. Не нужно все артикулировать, нужно запустить идею и быть до конца верным ей. Абстракции тоже имеют право на существование.
— А разве кино, особенно такое, как ваше, не строится на эмоциях?
— Конечно, но ведь это такая тонкая вещь: стоит чуть-чуть пережать — и эмоция исчезла.
— Откуда к вам приходят идеи?
— Идеи приходят неизвестно откуда. Чаще всего это случается ночью. Только не пишите, что я экранизирую свои сны: к ним я обращаюсь крайне редко. Но вы ведь знаете, как может меняться настроение в течение суток: с утра одно, после обеда совсем другое. Мозг — это великолепное место, опасное и в то же время комфортабельное, никто не знает, где его границы. Ночью мозг работает иначе, чем днем,— не шишками, а впадинами. Идея "Mulholland Drive" пришла от неоновой вывески, мерцающей ночью на этой дороге.
— "Mulholland Drive" поначалу снимался как пилот телесериала. Что изменилось по сравнению с ним в фильме?
— Пилот — это история с открытым финалом. Мы собирали все сюжетные линии и бросали их как бы в огромный мусорник. Работа шла параллельно со съемками "Простой истории". Потом продюсеры передумали делать сериал, и тогда вместе с другим продюсером, Аленом Сардом (Alain Sarde), и французской компанией Canal+ я начал работать над фильмом. Мне долго не удавалось найти ход, который вывел бы историю на правильный путь. Одной счастливой ночью меня осенило. И тогда дело пошло.
— Как вы определяете жанр своей картины?
— В ней есть элементы film noir — черного фильма, но вообще-то это love story о любви двух женщин. Иногда почти до самого конца не понимаешь, какой получится жанр.
— "Mulholland Drive" называют винтажным линчевским фильмом. Он словно собран из ваших старых компонентов. Кроме того, в нем есть пародийный налет "ретро", словно бы 1950-х годов. И ваши героини стилизованы под звезд того времени: блондинка под Типпи Хедрен (Tippi Hedren) из хичкоковских "Птиц", брюнетка под молодую Риту Хейворт (Rita Hayworth)...
— Нет, это не ремейк моих предыдущих фильмов. Я, извините, не жую пережеванное. Кроме того, действие "Mulholland Drive" происходит сегодня. Но впечатление "ретро" действительно возникает, и понятно почему. В домах современных людей, даже в богатых голливудских виллах, очень много предметов, вещей, мебели из прошлых десятилетий. Ведь все это покупалось в тридцатые, сороковые, шестидесятые годы, когда резко менялись стили (например, пришли пластик и синтетика). Многое так и осталось стоять, висеть до сих пор — независимо от того, продолжают хозяева любить эти вещи или нет. Каждый дом — своего рода музей истории быта, и надо только это увидеть, чтобы возник легкий сюрреалистический сдвиг.
— Вы сентиментальный человек? Способны, например, заплакать в кино?
— Да, я очень плакал на "Простой истории", плакал и на новом фильме. Еще я часто плачу, когда читаю на свои фильмы рецензии.