Сегодня исполняется 50 лет шахматисту и председателю Фонда мира Анатолию Карпову, самому политическому из всех советских чемпионов мира. Свой титул он получил без боя, в том самом 1975 году, когда СССР окончательно, как тогда казалось, закрепил свои территориальные достижения в политическом хельсинкском документе по безопасности и сотрудничеству в Европе. И утратил шахматную корону Анатолий Карпов политически своевременно — в тот самый год, когда началась перестройка.
Анатолий Карпов стал мастером спорта в 15 лет, международным гроссмейстером в 19, а чемпионом мира в 25 лет. Титул он получил, так и не выиграв настоящего чемпионского матча. В финале претендентского турнира в 1975 году он встретился с Виктором Корчным, победил его и должен был сыграть с американцем Робертом Фишером (Robert Fisher). Фишер за три года до этого прервал послевоенную советскую гегемонию в шахматах, легко выиграв матч у Бориса Спасского. Самым умным человеком в мире стал гражданин США, и это было совершенно невыносимо для партии и правительства.
Я спросил гроссмейстера Юрия Разуваева, который работал с Карповым: а не был ли тот искусственным чемпионом? Не был ли выбран один из многих достойных в смысле таланта людей (а их советская шахматная школа выпускала достаточно), русский по национальности, с кристальной биографией, которую не могла испортить даже дружба с Владимиром Высоцким: родился в Златоусте, учился в Ленинграде, жил в Москве, молодой, женатый, ни в чем и нигде... И сделан великим? "Ерунда! — возмутился гроссмейстер.— Партиями Карпова действительно наслаждались. Это было искусство, причем понимание шахмат было инстинктивным. Про Карпова говорили: дайте ему любую идею, и он сможет ее реализовать. Как — никто, кроме него самого, не понимал... Однажды после какого-то турнира мы вышли с ним на улицу и едва не были растерзаны толпой поклонников, они словно сошли с ума. 'Толя, с тобой опасно гулять',— сказал я ему тогда... Нет, вы представить не можете, как его любили".
В 1975 году чемпион мира Фишер выставил свой знаменитый ультиматум. Условие, по сути, было одно: при счете 9:9 американец сохраняет звание, а претенденту оно достается, только если он добивается десяти побед. Советская сторона не могла допустить неравенства ни в чем. Господин Фишер отказался играть — навсегда.
Анатолий Карпов узнал, что стал чемпионом мира, играя на бильярде. Сразу после этого его прикрепили к партийным благам: дали спецпаек, квартиру в Москве и тренеров. Он должен был сохранить звание самого умного для советской родины.
Тем более важным стало это, когда на чемпионский матч пробился его соперник по претендентскому финалу 1975 года Виктор Корчной, к тому времени уже сбежавший на Запад. Обыграв его в Багио (Филиппины) в шахматы, Анатолий Карпов принес СССР еще и общую политическую победу. Рассказывают, что с борта самолета, который летел из Багио в Москву, тогдашнему генсеку была послана телеграмма: "Дорогой Леонид Ильич! Задание партии и правительства выполнено". Спустя три года в испанском Мерано Анатолий Карпов снова выиграл у Виктора Корчного, теперь уже легко.
Это было в 70-е. Спустя несколько лет в Москве проходила шахматная олимпиада. За первой доской Карпов. Именно тогда обратили внимание на то, что за его по-прежнему (в этом у специалистов не было сомнения) гениальной игрой наблюдает меньше болельщиков. Зато напротив другого столика их собралось очень много. Странные, с точки зрения настоящего ценителя шахмат, болельщики — в основном молодые, по-футбольному выкрикивающие что-то. В общем, фанаты, явно мало что понимающие в тонкостях игры... За тем столиком играл самый юный в российской сборной Гарри Каспаров, совершенно новое лицо в шахматах.
В СССР началась перестройка, и поэтому страна болела за Гарри Каспарова. Их трехраундовое великое противостояние казалось тогда противостоянием систем: с одной стороны — заслуженный орденоносец, руководитель Фонда мира, говорящий только правильные слова; с другой — дерзкий, не зацикленный на одних шахматах, самостоятельный и хорошо говорящий очень молодой и очень талантливый человек...
Многие начали злорадствовать, когда Карпов в 90-е, выигрывая у Вишванатана Ананда (Vishvanathan Anand) и Гаты Камского, объявлял себя чемпионом мира, будучи реально уже даже не вторым в мире; когда судился с FIDE из-за своего звания. Вспоминали слова Александра Алехина: "Так ведут себя шахматисты, когда понимают, что потеряли первенство". Это потом, когда Каспаров начнет воевать и с той же федерацией, и с противниками, и с создателями компьютерных программ, и в конце концов, проиграв Владимиру Крамнику, поссорится уже с шахматным миром в целом, будут говорить, что не такие уж они разные, что все дело отнюдь не в системах, что когда человек не стесняется быть субъективным и неоднозначным в своих поступках, это тоже смелость.
Их новую, после долгого перерыва, встречу в Линаресе в этом году очень ждали. И очень радовались, когда, проиграв первую партию, во второй Карпов сделал красивую, словно вспомнив 70-е, ничью. "Нет, он не стал, конечно, лучше играть,— сказал мне один знакомый гроссмейстер.— Просто когда личность уходит из эпицентра событий, с течением лет становится очевидна ее реальная величина".
АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ