Вчера глава МИД Израиля ШИМОН ПЕРЕС (Shimon Peres), приехавший в Москву для консультаций с российским руководством, встретился с президентом России Владимиром Путиным и министром иностранных дел Игорем Ивановым. А утром он дал интервью корреспонденту Ъ ЛЕОНИДУ Ъ-ГАНКИНУ.
— Ночью был нанесен очередной ракетный удар по палестинским военным объектам. Израильские танки обстреляли резиденцию Джибрила Раджуба, главы палестинской службы безопасности на Западном берегу. Палестинцы считают это попыткой его физического уничтожения. Есть ли хоть какая-то надежда на стабилизацию ситуации в обозримом будущем?
— Мы надеемся, что насилие можно остановить. Проблема в том, что палестинцы пытаются легализовать террор. Выходит, устраивать теракты — это нормально, а когда на них следует ответ — это недопустимо. Палестинцы нарушают все договоренности. Они используют стрельбу как основной аргумент, в то время как в соответствии с соглашениями все разногласия должны решаться за столом переговоров. Они используют минометы, закладывают возле дорог радиоуправлямые фугасы. Мы обязаны на это реагировать — у нас просто нет другого выхода. Но мы не считаем, что конфликт может быть разрешен таким путем. Мы стремимся к переговорам. Что же касается Джибрила Раджуба, хочу вас заверить, что у нас нет никакого намерения его убить. Это один из самых ответственных палестинских политиков.
— Израиль подвергается жесткой критике за чрезмерное применение силы...
— Мы делаем все, чтобы избежать потерь среди гражданского населения. Этой ночью, например, удар был нанесен по зданию управления полиции, стоящему на большом расстоянии от жилых домов. А какова альтернатива? Спецоперация, предполагающая вхождение на палестинскую территорию? Но в этом случае жертв могло бы быть еще больше.
— В Израиле бытует мнение, что главная проблема — позиция Ясира Арафата. Будто бы все дело в том, что он предпочитает быть не президентом маленькой, третьестепенной страны, а лидером арабского освободительного движения, ведущего борьбу с сионизмом. Вы лично знакомы с Арафатом. Согласны ли вы с такой трактовкой?
— Просто Арафат хочет получить больше, чем ему было предложено,— хотя предложения были чрезвычайно щедрыми. При этом его тактика — сочетание террора и политического давления. Но террор и переговоры несовместимы.
— Вас не беспокоит то, что от войны имидж Израиля в мире серьезно страдает?
— Я верю, что со временем наш имидж улучшится. Все дело в том, что мировая общественность получает информацию о событиях из теленовостей. А телевидение только показывает картинку, но не дает подоплеки событий. Оно не изображает террористическую деятельность, зато показывает то, что является нашей реакцией на террор. Потому и возникает впечатление чрезмерного использования силы. Я согласен, это большая проблема. Но нам приходится защищать свою жизнь, а не думать о том, насколько привлекателен наш телеобраз.
— Насколько мне известно, вы следите за материалами российских СМИ. Так вот, представители арабских стран обвиняют некоторые российские издания и телеканалы в том, что они занимают произраильскую позицию. Вы с этим согласны?
— Я не считаю это преступлением. И вам не стоит за это оправдываться. Пережив кровопролитные войны и ужасные теракты, Россия понимает нас лучше, чем другие страны. И, понимая, сочувствует нам. Впрочем, я приехал в Москву не для того, чтобы агитировать против палестинцев. Им предстоит стать нашими добрыми соседями. Но пока они не прекратят террор, этому не бывать.
— Каковы цели вашего визита?
— Мы хотим, чтобы Москва осудила насилие и террор, кто бы их ни использовал. Мы понимаем, что ваш враг — не чеченский народ, а чеченские террористы. Так и наш враг — не палестинцы, а палестинские террористы. Наши действия направлены не против народа и его чаяний, а против бомб и пуль экстремистов. К голосу России в мире прислушиваются, она — один из коспонсоров мирного процесса на Ближнем Востоке и поэтому может помочь в примирении сторон. Цель моего визита — проинформировать российскую сторону, в первую очередь президента Владимира Путина о том, что происходит, что мы по этому поводу думаем, что планируем предпринять. И намерены выслушать его советы. Отношения между Россией и Израилем — в очень хорошем состоянии. Владимир Путин проявляет к Израилю большой интерес. Поэтому я думаю, наша беседа станет не полемической схваткой, а доброжелательным обменом мнениями.