времени исчерпан". С каждой неделей эта "исчерпанность" становится все
более заметной. Политики самых разных уровней уже считают Рыжкова
политическим нулем и спешно подыскивают кандидатуру его преемника.
"Хлебная петля" продолжает затягиваться вокруг столицы - как осенью
1916-го, а Михаил Горбачев отбивает отчаянные телеграммы на места, требуя
от колхозов сдачи хлеба. И так же, как в ноябре 1916-го - незадолго до
Февральской революции, - поговаривают о продразверстке. А о событиях в
Молдавии и Армении, где обстановка накаляется на глазах, Москва вспоминает
все меньше и меньше - Бог с ними, с дальними провинциями, когда начинает
трясти уже и столицу.
Впрочем, не все столь пессимистичны. Хотя злые языки приговаривают "служил
Гаврила хлебопеком, Гаврила булку испекал", московский мэр озабочен не
только булкой, но и административной реформой в Москве. Реформа эта
назревала давно - вместе с кризисом самих Советов, в которых практически
невозможно было сколь-либо функционально разделить компетенции президиумов
и исполкомов, Советов высшего и низшего уровней. Однако задуманная как
выход из этого кризиса реформа может, похоже, сама породить кризис власти,
подрывая сами основы советского истэблишмента. В частности, в довольно
двусмысленное положение попадает и новое российское руководство Бориса
Ельцина, пытающееся найти компромисс с российскими автономиями.
Съезд российских коммунистов, закончившийся на этой неделе, сформировал в
общем компромиссное руководство, которое вряд ли устроит находящиеся на
либеральном и консервативном полюсах силы. Демократы создают новую коалицию
- взамен развалившейся в июле. Возможно, к ней скоро присоединится
новорожденная Крестьянская партия. По слухам, склонность к тонким
политическим комбинациям - "и реформу провести, и Рыжкова соблюсти" -
проявляет и Президент СССР. Похоже, однако, что сроки тонких комбинаций
истекли - очереди за хлебом не оставляют для них никаких шансов.
Тем временем мэр Москвы Гавриил Попов прямо назначает крайний срок для
отставки союзного кабинета - 10 сентября, угрожая в противном случае
вывести москвичей на улицу. Февраль 1917-го показал, что вывести-то
легко...
---