Вчера президент России провел время в Олимпийском парке Сочи, где в это время работал съезд Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР). Владимир Путин заявил на съезде, что Россия не согласна жить в условиях полуоккупации, назло членам профсоюзов одобрил высокую зарплату топ-менеджеров и пояснил, что кризиса нет, но есть его призрак. С подробностями из Сочи — специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ, обнаруживший в кулуарах съезда 3D-принтеры, штампующие бюст президента России, и фотопортреты Иосифа Сталина на стенде профсоюзов агропромышленного комплекса России.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Вчерашний день в Сочи начался с того, что в Олимпийском парке открыли Стену чемпионов. Открыли ее, собственно говоря, чемпионы: здесь были Аделина Сотникова, Евгений Плющенко, Алексей Воевода, Евгений Устюгов... Стену чемпионов, впрочем, уже вчера в народе, собравшемся на ее открытие, беззастенчиво стали называть Стеной плача: выглядит она и в самом деле так, что из глаз могут предательски закапать слезы — мягко говоря, не по-чемпионски,— и кажется двумя горошинами на фоне, например, гигантского факела, который навечно застыл в 100 м от нее. Так что получилась не Стена чемпионов, а скорее застенок.
И я даже не удивился, что анонсированное прибытие Владимира Путина на открытие стены не состоялось: в этом не было не то что особого, а может быть, даже и никакого смысла.
Спортсмены между тем выступили достойно: по-честному фотографировались на фоне стены и раздавали интервью и автографы. Особое внимание к себе приковал Евгений Плющенко: даже фигуристкам не удалось переключить это внимание на себя.
На мой вопрос, как чувствует себя его спина и каковы творческие планы, Евгений Плющенко пояснил, что делает сейчас четверной прыжок и что, судя по всему, участия в пятой Олимпиаде подряд ему не избежать. (Форма Евгения Плющенко и в самом деле не оставляет желать лучшего. Вечером этого дня на шоу, посвященном годовщине Олимпиады, он выступал с такой бешеной энергией, что старавшимся малолетним Аделине Сотниковой и Юлии Липницкой никак не удавалось хотя бы быть похожими на него.)
В Олимпийском парке в этот день произошло еще одно грандиозное событие: состоялся съезд Федерации независимых профсоюзов России. Он проходил в бывшем пресс-центре Олимпиады и никак не мог заполнить собой его бескрайние своды. Эти своды раз в две минуты сотрясались от ударов кувалдой по железу. Это юноша в накрахмаленной белой рубашке махал ею, чеканя разнообразные монеты для выстроившихся в очередь делегатов съезда. Тут были и звезда Давида, и монета достоинством 1 млн руб., и 1 куй (расходился особенно живо).
На стенде профсоюзов агропромышленного комплекса покоилась фотография Иосифа Сталина и приличных размеров каравай, украшенный взбитыми буквами АПК. При этом генералиссимуса застенчиво (но упрямо) поставили на небольшой низкий столик, а поскольку поблизости других столиков не было, то кто-то оставил здесь и пластиковый стаканчик с недопитым чаем, и недоеденный пирожок с капустой, так что складывалось впечатление, что то и другое поднесли генералиссимусу благодарные потомки.
Рядом расположился воронежский стенд с 3D-принтером, который энергично штамповал бюсты Владимира Путина, которые делегаты съезда только и успевали рассовывать по карманам.
А фирма "Феникс", представляющая интересы Федерации профсоюзов Ставропольского края, под слоганом "Достойная зарплата — основа благосостояния России" разместила фарфоровые вазоны с ликами президента России и ее премьера.
В общем, профсоюзы показали себя не то что с лучшей, а, похоже, с единственно возможной стороны.
Выступление главы ФНПР Михаила Шмакова было страстным. Он сказал все, что хотел: про кризис, правительство, лично про Игоря Шувалова и его незаменимую роль в деле организации этого кризиса... Михаил Шмаков не тронул только Владимира Путина: в конце концов они так часто встречаются на разнообразных форумах, где Михаил Шмаков представляет независимые профсоюзы, а Владимир Путин — независимую Россию, а также один на один, что это было бы просто неудобно и как-то искусственно.
— В российском обществе,— объяснял Михаил Шмаков,— высок запрос на справедливость. Поэтому общество так нервно относится к тем, кто ее попирает. К таким людям, прежде всего, относятся либералы, засевшие в финансово-экономическом блоке правительства, и "примкнувшие к ним представители Центробанка",— рассказал Михаил Шмаков.
— Нынешний кризис рукотворен,— пояснил он и добавил, что именно руками этих либералов и сотворен.— А санкции вводились как будто по наводке из самой страны!
Впрочем, это была претензия уже к другой категории граждан — очевидно, к оппозиции, чьи яркие представители занимаются, таким образом, сознательным вредительством по отношению к своей стране.
Михаила Шмакова по понятным причинам не устраивает пенсионная реформа с идеей повышения пенсионного возраста, переход на налогообложение по кадастровой стоимости и многое другое, из чего состоит или в ближайшее время будет состоять экономика страны.
По мнению Михаила Шмакова, профсоюзы в состоянии противостоять натиску либералов и работодателей:
— Образ Уралвагонзавода до сих пор держит в страхе либеральную общественность!.. Мы, российские профсоюзы, гораздо патриотичнее, чем те работодатели, которые чуть что готовы, как они говорят, валить из страны!
Владимир Путин, услышав Михаила Шмакова, тоже раззадорился:
— Например, по поводу заговора рыночников и либералов,— припомнил он.— Думаю, что заговора у нас все-таки нет... Да и "невидимая рука рынка"... я цитирую предыдущего выступающего (Михаила Шмакова.— "Ъ") как классика, она у нас заметна, понятна и в общем и целом прозрачна... Какая же там мощная рука рынка, когда у нас отработана целая система поддержки отдельных отраслей, льготирование сельского хозяйства, высокотехнологичного бизнеса... прямое фондирование из Центробанка, который сейчас был подвергнут критике...
Владимир Путин таким способом с неожиданной готовностью подтвердил, что в стране нет, да, видно, и не может быть рыночной экономики.
— Это не чистый, не оголтелый рынок,— подчеркнул он.— Совсем ничего не делать тоже не очень правильно (то есть в целом верно, но не до конца.— А. К.). Ведь что такое оценка по БТИ (на смену которой и приходит оценка по кадастровой стоимости.— А. К.)? Она почти нулевая. Вы знаете, что на практике это приводит к тому, что целый кластер участников экономической деятельности почти уходит от налогообложения, особенно при использовании офшорных схем. А ведь от этого зависит наполнение региональных бюджетов!..
Вот по поводу наполнения региональных бюджетов делегаты съезда во главе с Михаилом Шмаковым совсем уж ничего возразить не могли. А значит, и по поводу кадастровой стоимости.
— Поэтому нужно...— продолжил Владимир Путин,— не перекладывать все на плечи человека труда!
Представители людей труда в зале встретили это известие продолжительными аплодисментами, что не было, конечно, актом предательства по отношению к лидеру хотя бы потому, что лидером самого Михаила Шмакова является, без сомнения, именно Владимир Путин.
Президент России, по сути, одобрил и высочайшие зарплаты топ-менеджеров некоторых предприятий:
— Если мы хотим в крупные компании привлекать менеджеров мирового класса, в том числе и из-за рубежа, то на этом рынке труда существует определенный уровень зарплаты... И если руководитель компании — российский гражданин, то он не может получать меньше своего заместителя... Важно, чтобы мути никакой не было, чтобы все это было прозрачно, объяснено гражданам. А если кто-то что-то закрывает, прячет, тогда возникают вопросы: значит, есть что прятать. И нужно вытаскивать все это на свет божий.
Президент России отозвался и на идею Михаила Шмакова о том, что против России ведется война:
— Войны, слава богу, нет.
Зал зашептался: так, видимо, считали не все присутствующие. В конце концов война объясняла многое, а вернее, все, и других объяснений для возникновения дополнительных проблем в экономике и жизни людей труда уже не нужно было.
— Но,— оговорился Владимир Путин,— есть попытка сдержать наше развитие различными средствами, есть попытка заморозить существующий миропорядок во главе с одним безусловным лидером, который хочет в качестве такого и остаться, полагая, что ему можно все, а другим можно, только что он разрешит...
Если кому-то нравится жить в условиях полуоккупации, мы это делать не будем.
Владимир Путин между тем оперировал терминами военного времени.
После президента России слово на съезде Михаил Шмаков по традиции дал тем, кто находится по другую сторону баррикад, то есть работодателям, а точнее, главе бюро РСПП Александру Шохину, который рассказал, что сложившаяся экономическая ситуация, в которой находится страна (слово "кризис" благоразумно, в отличие от Михаила Шмакова, не употребил), диктует оптимизацию расходов, "в том числе на персонал, и это ведет к изменению списочной численности работников".
Вот так легкомысленно в этом зале он назвал людей все того же труда, чьи интересы так демонстративно представляли делегаты съезда.
— Я с господином Шмаковым никогда не ссорилась, чего и вам желаю! — заявила между тем глава Международной конфедерации профсоюзов Шаран Барроу.
Это замечание, по-моему, относилось не только к господину Шохину.
Но и к господину Путину, конечно.
В конце концов, когда один занял свою нынешнюю должность, другой был в своей нынешней должности уже почти десять лет.
Владимир Путин не удержался, снова взял слово и прокомментировал еще одну идею Шаран Барроу — насчет того, что по миру бродит призрак кризиса.
— Раньше бродил призрак коммунизма, теперь призрак кризиса...— пожал он плечами, давая понять, что у призрака кризиса такие же шансы материализоваться, как у призрака коммунизма.
— Закончил хорошо,— негромко сказал один делегат съезда, сидевший рядом со мной, своему соседу.
То есть все остальное им не очень понравилось.