Вчера в ГМИИ имени Пушкина состоялась пресс-конференция, посвященная представлению очередного лауреата ежегодной премии имени Шостаковича ($25 тыс.), учрежденной фондом Башмета. Премию за 2000 год получила директор Пушкинского музея Ирина Антонова.
Главным вопросом присуждения премии Шостаковича всегда был один: кого из музыкантов экстра-класса Башмет привезет в Москву. Не просто привезет, а устроит его концерт в Большом зале консерватории, чем а) посрамит ленивую работу продюсерских организаций и б) приобщит публику к исполнителю рейтингового уровня. За семь лет существования премии ее лауреатами были скрипачи Гидон Кремер, Виктор Третьяков и Анн-Софи Муттер, дирижер Валерий Гергиев, немецкий баритон Томас Квастхофф, русское меццо Ольга Бородина. Таким образом, все эти годы Москва раз в год имела гарантированную встречу с гарантированной звездой.
Теперь от всего этого прошлого осталась лишь невнятная ситуация с европейскими экспертами, якобы маркетирующими претендентов на премию Башмета. Хотя зачем эксперты: право окончательного выбора — за Башметом. По этому поводу на пресс-конференции учредитель фонда Александр Митрошенков высказался как-то даже чересчур прямо: "Эксперты экспертами, а жюри у нас — это один человек: Юрий Башмет".
Мотиваций нынешнего башметовского выбора оказалось на целую страницу пресс-релиза. Главной среди них и не найти, впечатление такое — все главные. Вот, например: "Премия имени Шостаковича присуждается 'выдающемуся деятелю музыкального искусства, являющемуся неповторимой творческой индивидуальностью, обогатившему своим талантом мировую культуру'. Полагаю, что Ирина Антонова — это тот самый человек". Насколько "тот самый человек" выдается музыкально, читаем следующее: "Вклад, который Ирина Александровна, не побоюсь этого слова, привнесла в мировую музыкальную культуру, очевиден для всех, кто знает, что такое 'Декабрьские вечера Святослава Рихтера'". Далее про уникальность: "Во время последних 'Вечеров' мы смогли увидеть картину Вермеера. Это лишний раз подчеркивает то, каким авторитетом пользуется Ирина Александровна, если Венский музей согласился экспонировать в Пушкинском музее этот шедевр".
С приведенным описанием заслуг Ирины Антоновой не поспоришь. Но вот что странно. Вермеер действительно экспонировался на "Декабрьских вечерах". Но разве в любое другое время от него бы отказались? И разве устройство подобных "гастролей одной картины" — не то, что уже прославило Пушкинский музей как музей, а его директора — как директора музея?
Безусловно, для госчиновника, коим вот уже 40 лет является директор Пушкинского музея, Ирина Антонова — человек в высшей степени чуткий к искусствам. Ее меломанская эрудиция восхищает. Но приравнивать уникальность ее административных и человеческих данных к "неповторимому таланту, обогатившему мировую культуру",— все-таки некоторое преувеличение. Как преувеличение и то, что частный фонд отмечает успешную деятельность человека, осуществляемую им в качестве главы госучреждения. Хотя не исключено, что намерения Башмета были иными: на фоне омоложения руководящих кадров, тотально предпринимаемого нынешними властями, он просто решил поддержать давнего друга по рихтеровскому кругу. Дело благое, но, ей-богу, излишнее. Под Ириной Антоновой кресло пока еще не качается.
МАРФА Ъ-ВАСИНА