Директор парижского Центра анализа терроризма ТИБО ДЕ МОНБРИАЛЬ рассказал корреспонденту "Ъ" ГАЛИНЕ ДУДИНОЙ, какие выводы необходимо сделать после трагедии в редакции еженедельника Charlie Hebdo.
Фото: Yves Herman , Reuters
— Можно ли сказать, что 7 января 2015 года станет таким же поворотным моментом для Франции, каким было для США 11 сентября?
— День 7 января с уверенностью можно назвать поворотным для Франции, но я не стал бы сравнивать его с 11 сентября. Во-первых, все-таки различаются масштабы трагедии. Во-вторых, принципиально важно, что 11 сентября 2001 года американцы были атакованы неамериканцами. Нам же приходится вести войну с теми, кто родился и вырос во Франции. Надо признать очевидный факт: нападение на редакцию было совершено французами. И есть еще немало граждан нашей страны, готовых вступить в войну против Франции.
— Насколько тесно проблема терроризма во Франции связана с проблемой миграции?
— Это очень сложный, комплексный вопрос. Но, бесспорно, один из важных аспектов проблемы терроризма — то, что часть иммигрантов, прибывших во Францию за последние 40 лет, не смогла принять французские ценности.
— Насколько адекватно французские политики оценивают опасность распространения радикального исламизма среди 5 млн мусульман, живущих в стране? Не приуменьшают ли они ее?
— Есть разница между тем, как политики видят ситуацию, и тем, как они комментируют ее публично. У меня нет сомнений: власти страны прекрасно понимают, что произошло. Более того, они и раньше осознавали, что подобная трагедия возможна. Однако в комментариях на эту тему представители правительства намеренно высказываются крайне осторожно, чтобы избежать резкого роста антимусульманских настроений в обществе.
— Будет ли теперь ужесточено антитеррористическое законодательство во Франции?
— Сейчас все охвачены эмоциями, но, думаю, уже в скором времени могут последовать какие-то выводы. Тем более что в ближайшие недели, к сожалению, можно ожидать новых подобных атак. Хотя одной только реформой законодательной базы теракты предотвратить нельзя.
Действующее во Франции антитеррористическое законодательство уже и без того достаточно жесткое, так что основные дебаты будут вестись вокруг его применения. То есть Франция должна, с одной стороны, сохранить свою демократическую законодательную базу, а с другой — понять, как эффективно применять ее против террористов. Необходимо изменить и принципы работы силовых структур: за эти дни стало понятно, что на передовой войны с террором невольно оказались наименее подготовленные рядовые полицейские, как это было во время атаки на редакцию.
— По официальным данным, сегодня в Сирии и Ираке на стороне радикальных группировок воюют до 1 тыс. выходцев из Франции. Как власти должны себя вести с этими людьми, когда они вернутся?
— В тех случаях, когда удастся доказать связь этих людей с террористическими группами, они должны быть арестованы и помещены в тюрьму — прецеденты уже есть. Но здесь возникает новая проблема — вербовки и радикализации заключенных. Поэтому я выступаю за то, чтобы арестованные исламисты содержались отдельно, в специальных тюрьмах. Сегодня, оказавшись за решеткой, они зачастую вербуют сторонников. Если же этих людей помещать в отдельные тюрьмы, во-первых, это облегчит наблюдение за ними, а во-вторых, затруднит вербовку новых джихадистов. Многим во Франции эта идея кажется возмутительной, но, думаю, у меня найдутся и сторонники, в том числе среди политиков. Надо быть реалистом и отдавать себе отчет, в каком мире мы живем. Франция не может больше позволить себе превращать тюрьмы в вербовочные пункты исламистов.