Премьера театр
Фото: Коммерсантъ / Михаил Гутерман / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Михаил Гутерман / купить фото
Московский Театр на Малой Бронной показал премьеру спектакля "Формалин" по пьесе писателя Анатолия Королева в постановке художественного руководителя театра Сергея Голомазова. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Поводом для создания пьесы "Формалин" стала, как говорят, реальная история о том, как нувориш застрелил собаку своего соседа, а тот, в свою очередь, украл сына богача и полгода держал его у себя в подвале. Собака повадилась купаться в бассейне около коттеджа миллионера, потому что когда-то там был пруд, где она привыкла плескаться. Однажды хозяин нового дома принимал важных гостей, появление соседского пса могло сорвать сделку, поэтому рассерженный богач взял у охранника пистолет и застрелил собаку. Простое дело о похищении ребенка потом обросло новыми подробностями — то, что представлялось как самооборона, оказалось необъяснимой жестокостью; что же касается мальчика, то убитого пса он, судя по всему, любил гораздо больше, чем собственных родителей, да и в доме своего похитителя ребенок чувствовал себя лучше, чем у папы с мамой.
Были ли все подробности, которые открываются в спектакле, частью реального разбирательства дела, неизвестно, да и неважно. Важно, что пьеса Анатолия Королева "Формалин" написана в жанре судебной хроники — основная часть действия происходит в суде, где ответчиком, разумеется, выступает похититель ребенка, а потерпевшими — тот самый богач, хозяин крупного медиахолдинга, и его жена. К персонажам этой истории автор прибавляет писателя, лирического героя, который волею случая оказывается вовлечен в дело,— его друг журналист начал расследование истории, но погиб в автомобильной катастрофе, и теперь писатель продолжает его дело, по ходу действия еще и превращаясь в того самого соседа-похитителя.
Пьеса, судя по всему, тяготеет к критическому очерку современных нравов: трудно сказать, насколько виновен обвиняемый, но потерпевшие (Иван Шабалтас метко и остроумно, но без лишнего нажима показывает самоуверенного миллионера, у которого все схвачено) в этой истории явно оказываются виноваты — не с точки зрения уголовного права, но с точки зрения морали. В оценке героев Сергей Голомазов с автором пьесы, наверное, солидарен, но одного социального критицизма ему для создания спектакля показалось (и совершенно правильно показалось) маловато. Поэтому он решил насытить историю элементами психологического триллера и даже — вместе с актерами — уводит ее в сторону психоанализа.
С формалином автор пьесы сравнивает человеческую память, которая фиксирует и сохраняет для будущего отдельные фрагменты человеческой жизни. Художник Николай Симонов сделал основным элементом оформления сцены огромный, наполненный полупрозрачной жидкостью аквариум, с двух сторон от которого, точно родственники у гроба, ждут своих выходов исполнители. Впрочем, эта ванна с формалином в финале уподоблена бассейну — и жидкость из нее спускают точно так же, как спустил воду из бассейна бесстыжий миллионер, чтобы выловить труп несчастного пса. Но вообще пространство не должно вызывать бытовых ассоциаций, оно черным-черно — и люминесцентные лампы лишь подчеркивают контуры этой глухой черноты, а единственные яркие пятна здесь — это зеленые теннисные мячики в руках у персонажей.
Вальс Шостаковича, торжественно кружащий героев и каждый раз обрывающийся на полуслове, делает их не вполне реальными — и прокурор с судьей, и психиатр с адвокатами кажутся фантомами если и не извлеченными из формалина, то во всяком случае взятыми не совсем из реальной жизни. Трудно сказать, насколько убедительным показался бы весь этот рисунок, если бы не вставки--монологи персонажей, присочиненные в процессе репетиций к пьесе,— каждый из них посвящен истории какой-нибудь собаки и ее роли в жизни того или иного героя. Некоторые из них весьма трогательны, как, например, рассказ про полупарализованную собаку-спасателя из Венеции, способную интуитивно определить в толпе туристов того, кому срочно нужна психологическая поддержка.
О таинственной, подсознательной связи человека и его четвероногих друзей можно поразмышлять потом, и за рамками театрального представления. Самая интересная часть расследования, кстати, остается тоже за его рамками — что именно произошло с мальчиком в доме хозяина собаки и зачем нужна была заказанная таксидермисту (отличная работа молодого артиста Максима Шуткина) накидка из собачьей шкуры, мы так и не узнаем. А в качестве финального вопроса повисает монолог писателя, которым буквально буравит зрителей Дмитрий Сердюк,— от автора расследования, уже взявшего на себя роль подсудимого, теперь остаются только глаза. И эти глаза, как выясняется, тоже собачьи.