Премьера театр
Фото: Коммерсантъ / Михаил Гутерман / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Михаил Гутерман / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Михаил Гутерман / купить фото
На Малой сцене московского Театра имени Моссовета показали премьеру новой версии "Горе от ума" Грибоедова в постановке актера и режиссера Александра Яцко. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Первое удивление состоит в том, что на "Горе от ума" надо подниматься на Малую сцену под крышей. Классика из классик, знакомое наизусть как новаторам, так и консерваторам произведение во всех театрах всегда идет на Большой сцене. Это же многонаселенная пьеса в стихах, в которой можно занять почти всех актеров: в старину, говорят, возможностью распределить "Горе от ума" труппы проверяли на верную укомплектованность. Театру имени Моссовета, впрочем, такие проверки без надобности.
Вообще, уже в прологе можно почувствовать неладное: просыпающийся дом Фамусова дышит и светится как-то совсем не реалистически — расположенные полукругом двери "оживают" по очереди, и за каждой из них тяжело дышат какие-то, хочется сказать, призраки. Но когда начинается действие, об этом прологе быстро забываешь, потому что тон спектаклю задает, кажется, еще один пролог — в нем несколько артистов под руководством режиссера и исполнителя роли Фамусова Александра Яцко (в другом составе эту роль играет Валерий Яременко) радостно, задорно и лукаво исполняют знаменитый вальс Грибоедова.
Собственно говоря, пьесу потом еще очень долго играют примерно так же, как и вальс,— добродушно и с удовольствием. Учительницы, сопровождающие на спектакль неокрепшие души школьников, вполне могут расслабиться: никакой крамолы театр, судя по всему, предлагать не собирается. Наверное, только уж самые отъявленные пуристы встревожатся тем, что в костюмах наблюдается смешение эпох, но не в Малом же мы все-таки театре, в конце-то концов. Да, Фамусов появляется в майке и похож на преуспевающего современного чиновника — но Александр Яцко как актер столь убедителен и обаятелен, что никаких вопросов к нему не возникнет (действительно "бодр и свеж", хотя и "дожил до седин"). Да, Чацкий влетает в фамусовский дом как будто с соседней Тверской — в куртке-аляске с капюшоном и в джинсах. Но способный молодой артист Артем Ешкин играет такого безопасного, такого наивного и такого заурядного Чацкого, что действительно хочется послать его куда-то послужить, что ли.
В общем, к антракту кажется, что перемирие с дипломатом Грибоедовым заключено на взаимовыгодных условиях. С одной стороны, никакого страшного нафталина не замечено, персонажи все живые, много забавных деталей, а с другой стороны — ничьих чувств не потревожили, можно сказать, прошлись на цыпочках. Поставили один из тех спектаклей, которые принято с долей лицемерия хвалить за уважение к автору и тексту. Театр прекрасно знает, что текст известен наизусть. Так что самые знаменитые строки подаются прямо в зал. Еще чуть-чуть — и жестом руки нас пригласят произнести их вместе с артистами, хором.
После антракта режиссер решительно нарушает им же предложенный мир и начинает совсем другую игру. Вот тут-то и вспоминаются шорохи и шепоты пролога. Двери гостиной Фамусова открываются не в соседние помещения, а в пустоту. Как нас пытаются убедить, в пустоту инфернальную. Гости на бал собираются из совсем иного мира, чем тот, что зритель видел до антракта. Когда-то Мейерхольд писал, что в третьем акте "Вишневого сада" в гостиную незаметно для людей должен входить ужас. В моссоветовском "Горе от ума" ужас практически персонифицирован и входит очень даже заметно: дом наполняется вульгарными особами не только из другой эпохи, но и словно из другого спектакля. Конечно, и здесь есть место симпатичной, доброжелательной театральности — ветеран труппы Ирина Карташова превращает крошечную роль графини-бабушки в отдельный бенефисный выход, награждаемый аплодисментами.
Ясно, впрочем, что Александр Яцко решил клонить к недоброму. После того как гости разъедутся и брат-близнец Чацкого Репетилов (Александр Емельянов) впрыснет в спектакль изрядную порцию неупорядоченной энергии, наступит пугающая — но совсем не страшная — развязка. Составленный из столов длинный подиум уведет Чацкого не к вожделенной карете, а в какое-то другое, видимо, загробное измерение. Что до Фамусова, то он, судя по всему, здесь просто теряет рассудок. Спектакль словно состоит из двух разных блюд — диетического и острого. Но ощущение остается, что здесь не особая, изощренная кухня, а просто во второе опрокинулись склянки со специями.