После кризиса 2008-2009 годов крупные мировые инвестбанки существенно нарастили свое влияние на сырьевых рынках, сосредоточив значительный объем запасов алюминия, угля и нефти, что позволило им получить дополнительные выгоды от спекуляций с этими активами, подтверждается в новом докладе комитета Сената США по этому вопросу. Впрочем, сверхприбылей процесс не приносил и не приносит: первая десятка инвестбанков заработала на этих операциях 3% прибыли 2013 года и большинство уже сократило или ликвидировало трейдинг.
Фото: Юрий Грипас, Коммерсантъ / купить фото
Специальный подкомитет Сената США по финансовым расследованиям вчера опубликовал окончательные результаты двухлетней проверки деятельности инвестбанков на сырьевых рынках. Напомним, операции инвестбанков на рынках commodities являются неотъемлемой частью популярных "теорий заговора" на этот счет, в том числе в политической элите РФ и США.
Согласно отчету, опубликованному 19 ноября, мифы основаны на реальных событиях и даже больше: помимо физического хранения сырьевых ресурсов (включая металлы, нефть, газ, уголь) инвестбанки также владеют мощностями по нефтепереработке, энергогенерации, добыче, занимаются фрахтом танкеров — оказывая зачастую значительное влияние на состояние конкретного рынка. Ситуация осложняется конфликтом интересов и доступом инвестбанкиров к инсайдерской информации, что позволяет манипулировать ценами на ресурсы, говорится в докладе. На слушания в Сенат по этому вопросу вызваны представители Goldman Sachs и JP Morgan Chase.
Манипуляции commodities инвестбанками — это скорее прошлая, чем текущая история. Инвестбанкиры уже отмечают ужесточение регулирования: помимо многомиллионных штрафов дополнительные ограничения появились и в связи с новыми требованиями к достаточности капитала в стандартах "Базель-3". С 2010 года ФРС ограничила выдачу лицензий на новые виды операций для инвестбанков. К снижению прибыли их трейдинговых подразделений привело и ухудшение конъюнктуры на самих рынках (по мере замедления роста в Китае). В итоге суммарный объем сырьевых контрактов (с деривативами) упал с рекордных $1,5 трлн в 2011 году до $1,24 трлн в 2013-м, прибыль от сырьевого трейдинга десятки крупнейших инвестбанков сократилась на 18% — до $4,5 млрд, это около 3% их прибыли 2013 года.
Большинство крупных инвестбанков, включая JPMorgan Chase (лидировал по объему сырьевых запасов), уже объявило о сокращении или ликвидации подразделений, занимавшихся энергоресурсами и металлами. Так, в июле 2014 года после наложения налоговой службой США штрафа $2,8 млрд подобное решение приняли в Credit Suisse, Barclays; сократили операции Bank of America и Deutsche Bank. Morgan Stanley, у которого, по оценкам сенаторов, в 2012 году были самые крупные резервы нефти (58 млн баррелей, суммарное мировое потребление нефти в сутки оценивается примерно в 90 млн баррелей), еще в декабре 2013 года объявил о намерении продать трейдинговый бизнес "Роснефти". Goldman Sachs остался едва ли не единственным крупным инвестбанком, где не планируют сворачивать работу сырьевых трейдеров (объем сырьевых операций у банка, однако, за год снизился примерно вдвое, до $4,6 млрд). Банк владеет компанией Metro Warehouse, контролирующей 85% складских мощностей для хранения алюминия на Лондонской бирже металлов,— это и послужило поводом для приглашения менеджмента компании в Сенат США.
Главная роль в завершении игры инвестбанков в commodities отводится ФРС: сенаторы в США призывают регулятор ввести новые ограничения по трейдингу и физическому хранению сырьевых товаров. Пока же базовым ограничением остается пятипроцентный потолок на сырье в активах от общего объема консолидированных активов банка — это не проблема для крупных банков, но, по мнению авторов доклада, доля должна отсчитываться от капитала и резервов банка, а не его общих активов. В случае существенного сокращения участия инвестбанков в торговле самим сырьем их влияние на "бумажном" рынке, в частности на фьючерсном, останется высоким — при желании это позволяет манипулировать ценами, считает директор АК Small Letters Виталий Крюков.