А.К.: Скажите, я все важное про бюджет у вас спросил?
А.Ж.: Я могу сказать, какие поправки мы будем принимать ко второму чтению. На самом деле, многие задают вопрос, что в этой меняющейся экономической ситуации, может быть, бюджет надо урезать, ужесточить и так далее. В результате рассмотрения бюджета ко второму чтению как раз были изысканы достаточно серьезные возможности по увеличению целого ряда статей, причем социально значимых, и общая сумма — порядка 43 млрд руб., важная вещь, например, импортозамещение в связи с санкциями. Для этого нужно помогать нашему сельскому хозяйству, агропромышленному комплексу, 20 млрд руб. было найдено, и эти средства будут направлены именно туда.
А.К.: В сельское хозяйство?
А.Ж.: Да, в сельское хозяйство, агропромышленный комплекс. 10 млрд руб. будет направлено на строительство детских садов — очень важная социальная программа, ее нужно продолжать. 5 млрд руб. — на поддержку инвалидов. 3,5 млрд руб. — на развитие спорта, массового спорта и так далее. На самом деле, поправки с точки зрения социальной направленности ко второму чтению достаточно позитивные сделаны.
А.К.: А расскажите, пожалуйста, про налоговый маневр в нефтяной отрасли и повышение акцизов на топливо, на бензин?
А.Ж.: Налоговый маневр в нефтяной отрасли — вещь достаточно техническая, там сокращаются экспортные пошлины. У нас нефть облагается в основном по двум направлениям: налог на добычу полезных ископаемых и экспортные пошлины. Вот там определенные изменения происходят, которые в целом для бюджета дают плюс.
А.К.: И для бензина дают большой плюс в смысле цены.
А.Ж.: В смысле цены, да, будет определенное повышение цен на бензин. Мне трудно сейчас спрогнозировать, какое.
А.К.: Но какое-то будет, да?
А.Ж.: Какое-то будет. Этот налоговый маневр, конечно, влечет за собой некоторое повышение цен на бензин, хотя они складываются не только под влиянием налогов, но и под влиянием спроса и предложения, безусловно.
А.К.: Когда мы говорим о том, как наполнить и откуда наполнить бюджет, я вспомнил еще про одну идею, которую очень подробно, долго мы обсуждаем. Это закон о деофшоризации. Не только как о законе я предлагаю об этом поговорить, но и как об идее, как о направлении, необходимости. Ожидается ли пополнение бюджета в силу выполнения этого самого закона?
А.Ж.: По этому направлению деофшоризации идут все страны мира, потому что создание таких офшорных зон, где практически не надо платить налоги, это тенденция, с которой страны "двадцатки" и "восьмерки" договорились бороться. И когда речь идет о том, что компания регистрируется в этих офшорных зонах, налогообложение минимальное, а прибыль не распределяется, фактически они уходят от налогов. И конечно, когда аналитика показывает, что там до 80% крупных сделок, которые между российскими предприятиями, считается внутри России, а на самом деле между офшорными компаниями, происходят и не по нашему законодательству, это неправильно.
А.К.: Это неправильно.
А.Ж.: Это неправильно. Поэтому смысл в том, что по определенным техническим условиям в каком случае компания контролируемая иностранная компания, КИК, является контролируемой нашими резидентами российскими, либо физическими, либо юридическими лицами, что она должна облагаться на разницу между налогами, которые уплачиваются той стране, где эта офшорная компания зарегистрирована, и нашими налогами. Это абсолютно правильная вещь, по этому пути идут все страны, Соединенные Штаты Америки, Франция, Германия.
А.К.: Она рабочая?
А.Ж.: На мой взгляд, абсолютно рабочая. Также вторая тема, на которую тоже есть законопроект, который заключается в том, что преференции у нас внутри, скажем, при распределении государственного заказа, должны иметь российские, а не офшорные компании. И так же, как и при распределении кредитов Внешэкономбанка на инвестиционные проекты то же самое: не офшоры должны их получать, а наши. Поэтому если хочешь получать преференции внутри страны у нас при распределении госзаказа, пожалуйста, перерегистрируйся.
А.К.: Да, будь российской компанией.
А.Ж.: Да, это абсолютно правильное, нормальное направление. Сколько это даст доходов, здесь трудно спрогнозировать. Никто вам сейчас на этот вопрос не ответит. Но надо двигаться в этом направлении.
А.К.: Я не про цифры спрашивал, а про ожидания. Ожидания такие есть?
А.Ж.: Конечно же, все-таки прибыль достаточно существенную получают офшоры, которые контролируются нашими.
А.К.: Понятно. Давайте вернемся к работе Госдумы. У вас есть уже с вновь избранной Радой украинской какие-то контакты рабочие?
А.Ж.: Какие-то депутаты, уже вновь избранные, приезжали в Россию. У меня лично не было никаких контактов. Такие контакты будут обязательно.
А.К.: Я имею в виду не личные, а рабочие.
А.Ж.: Да, безусловно, такие контакты возникнут. Я могу сказать по своему опыту, в начале 90-х годов, когда первая Дума собралась, в 1994 году взаимоотношения были не очень хорошие с Радой вначале. А потом постепенно все нормализовалось.
А.К.: И сейчас по тому же пути пойдем?
А.Ж.: Я думаю, да.
А.К.: Несколько слов о масштабных больших проектах, за которые немножечко тревожно в нынешней ситуации. В первую очередь нас интересует, крымская или керченская переправа, про стройки к чемпионату 2018 года, вы сказали уже, что это необходимо. Но насколько это реально? И еще ЦКАД, например, продолжаются ли масштабные проекты, подзамораживаются ли, как на них экономическая нестабильность отражается?
А.Ж.: Я могу сказать одно: такие проекты нужны, их нужно продолжать реализовывать, потому что, если мы хотим все-таки нашей стране экономического роста, если мы хотим, чтобы наша экономика не зависела по-прежнему так сильно от цены на нефть и газ, если мы хотим, чтобы у нас повышалась транспортная доступность населения — а это очень важная вещь — и качество жизни, нам нужны транспортные проекты обязательно, их нужно продолжать. Что касается футбола, то у нас предусмотрено в бюджете на три года: в 2015 году — 96,5 млрд руб., в 2016 году — 83 млрд руб., в 2017 году — 81,5 млрд руб. — это что касается строительства стадионов, инфраструктуры к чемпионату мира, деньги предусмотрены. И по ЦКАДу то же самое, это проект крайне необходимый. Эти проекты и транспортные имеют серьезную экономическую отдачу и социальную.
А.К.: К слову о Крыме: есть ли в бюджете специальный пункт под названием "Крым"?
А.Ж.: Есть в разных статьях бюджета, очень много. Какого-то отдельного я бы не выделил, но здесь по самым разным статьям, по всем разделам бюджета специальное, особое внимание уделяется Крыму и Севастополю, конечно же. Мы законы даже принимаем чуть ли не каждую неделю, и сейчас принимается закон. Социальные льготы и выплаты, которые были в Крыму по украинскому законодательству, совпадают с российскими. И какая задача? С одной стороны, привести в соответствие, например, пенсионное обеспечение, социальное страхование, программы занятости, привести в соответствие с российским законодательством, но не потерять, в то же время. Нельзя перестать платить льготникам, которые существовали в Крыму по украинскому законодательству, а по нашему, вроде бы, не должны, но сохраняются все равно. И поэтому мы постоянно принимаем законы, которые приводят в соответствие то, что действует в Крыму, с нашим законодательством, особенно, в социальной сфере.
А.К.: А как-то можно это "особое внимание" формализовать в каких-то цифрах? Я на днях беседовал с господином Жаровым, главой Роскомнадзора, он рассказал, что в Крыму задействовано 3 тыс. СМИ, из них около трети прошли процесс перерегистрации, стали российскими, все по закону.
А.Ж.: Можно задаться такой целью, собрать, сколько дополнительно выделено денег на пенсионное обеспечение. Задача была какая поставлена: еще в этом году, чтобы в Крыму средние пенсии соответствовали российским. Они в два раза меньше были, это, безусловно, требует дополнительных расходов. Есть специальная государственная программа для Крыма, она касается и строительства объектов — транспорт, энергетика, вода, строительство переправы и так далее. Все можно собрать, посмотреть, это очень большие дополнительные расходы для нашего бюджета. Но я считаю, что это необходимые расходы.
А.К.: Какой уровень безработицы ожидаемый?
А.Ж.: Безработица у нас на сегодняшний день невысокая — порядка 6%, она примерно на этом уровне и в последующие годы будет держаться. Есть программа — специально финансируется в бюджете — занятости населения, переобучения. У нас есть один показатель не очень хороший — это в процентном отношении, кто из безработных не работает больше года. Есть специальная программа для того, чтобы снизить это количество людей.
А.К.: Кстати, самая проблемная часть из безработных. Хронические. Муниципальный налог: насколько такая инновация актуальна, насколько вероятно, что он будет введен уже в ближайшее временя?
А.Ж.: На следующей неделе Дума рассматривает этот сбор, и речь идет об этих сборах. Вопрос непростой и достаточно серьезный. Конечно, это дополнительная нагрузка на малый и средний бизнес, другое дело, что, вроде бы, идеологически он построен так, что эти сборы вычитаются из той суммы налогов, которые бизнес должен был бы платить. Но мы-то знаем, что многие и не собираются платить эти обязательные налоги. Нагрузка дополнительная есть, но будет обсуждаться вопрос еще достаточно бурно в Думе, потому что предпринимательское сообщество негативно к этому настроено по понятным причинам.
А.К.: Однозначно негативно?
А.Ж.: Да.
А.К.: А вы лично?
А.Ж.: Надо смотреть. Конечно, есть проблемы бюджета таких крупных городов как Москва, Санкт-Петербург, понятно. Но в то же время, конечно, и бизнес тоже можно понять, в кризисной ситуации дополнительные сборы, налоги — это тяжелое бремя.
А.К.: Как планируется использовать Фонд национального благосостояния, и планируется ли?
А.Ж.: Использовать его сейчас не планируется, но вопрос заключается в том, где лучше сохранять средства Фонда национального благосостояния. Так что, если они полностью размещены в государственных ценных бумагах других государств, то еще понятно, что американских большая часть. Не знаю, правильно ли это. Многие считают, что все-таки Фонд национального благосостояния должен работать на экономику России. С одной стороны, важно не потерять эти деньги, чтобы они не обесценились, потому что это средства будущих поколений. Для этого Фонд национального благосостояния и создан, с одной стороны. Но, с другой стороны, он должен определенный доход приносить, условно говоря, увеличиваться. И хотелось бы, чтобы все-таки за счет него финансировались какие-то важные, полезные проекты для нашей страны. Такие решения приняты, отчасти правительство определяет, сколько средств на это может быть направлено.
Я сторонник того, что у нас есть проекты по строительству высокоскоростных железнодорожных магистралей. Во всем мире сейчас такое, особенно, в Китае. Там 10 тыс. км построено высокоскоростных железнодорожных магистралей, они меняют транспортную доступность, это проекты, которые создают занятость очень серьезно, много новых рабочих мест, проекты, которые являются высокотехнологичными и дают возможность развивать собственную промышленность. Нужно всерьез рассматривать эти проекты и возможность вложения средств, в том числе, Фонда национального благосостояния в такого рода проекты.
А.К.: Инфраструктурные, большие, масштабные.