Столичные медики и учителя устроили акцию протеста у мэрии города. Несколько десятков человек собрались на Тверской и требуют впустить их в приемную правительства. Корреспондент "Коммерсантъ FM" Петр Пархоменко рассказал подробности ведущей "Коммерсантъ FM" Анне Казаковой.
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ / купить фото
— В чем причина, почему врачи и учителя протестуют?
— Они пока не называют это акцией протеста, они пришли подать заявление в общественную приемную с требованием ознакомить их с распоряжением правительства Москвы, которое было подписано Собяниным, о предоставлении им жилья. Проблема, которая заставила их сюда прийти, заключается в том, что они жили в предоставленном государством жилье, и одним из них предложили его поменять, другие должны его получить. Об этом, со слов Собянина, говорится в соответствующем постановлении. Однако с этим постановлением никому ознакомиться не удается, никаких документов на это жилье им давать не хотят, люди просто опасаются того, что они сейчас покинут нынешнее жилье, а в следующее просто не въедут, потому что у них нет на руках никаких документов, подтверждающих право на это.
Более того, в тех документах, которые им все-таки предоставляют, не упоминается то постановление, с которым они хотят ознакомиться. Они в таком случае не понимают вообще, на каком основании это все делается. Сейчас же происходят попытки тех врачей и учителей, которые сюда пришли, попасть в общественную приемную, записаться на прием, передать заявление. И сотрудники полиции сначала заявили, что в общественную приемную не могут попасть люди больше чем по три человека за раз. Дальше одной из пришедших сюда сегодня женщин отказали в записи на прием на основании того, что у нее нет московской регистрации. А московской регистрации у нее нет, потому что эта проблема вытекает из предыдущей.
Люди пытаются попасть в приемную, в том числе, журналисты, и майор, который стоит на входе, придумывает для каждого личную персональную причину, почему он не может попасть внутрь: одни — потому что у них нет регистрации, другие — потому что в помещении и так уже слишком много народу, третьи — потому что там душно и может стать плохо, постойте снаружи и так далее. И искрометно шутит в перерывах между подобными объяснениями.
— А сколько это уже продолжается по времени примерно?
— Это продолжается последние минут 20, здесь довольно много сотрудников полиции, сотрудников в штатском. Сейчас это все приходит в какое-то движение, пока непонятно, что это означает.
— Что вы имеете в виду?
— Сначала сотрудники полиции уже подходили и пытались объяснить собравшимся, что это незаконная акция, потому того молодого сотрудника, который пытался это сделать, утащил сотрудник постарше, просто подошел, схватил его за рукав и уволок куда-то за угол. Так что есть ощущение, что пока сотрудники полиции очень хорошо понимают, что этому надо помешать, но пока не придумали, как именно это сделать в присутствии большого количества журналистов.
— А вы общались с теми, кто сейчас находится около приемной?
— Да, конечно.
— И чего они говорят? Может быть, им действительно стоит выделить трех представителей, чтобы как-то снять эту проблему?
— На все требования сотрудников полиции граждане, которые сюда пришли, соглашаются, когда им сказали "По три человека", они зашли по три человека, дальше этим зашедшим трем людям они вернулись и сказали: "Нам отказали, потому что нет регистрации". Дальше начали выяснять у людей. Одни спрашивают, можно ли в индивидуальном порядке войти. А им в ответ: "А вы по какому вопросу?". Зайти в общественную приемную можно или нельзя в зависимости от того, по какому вопросу ты пришел. А сейчас кого-то задерживают. Полицейские вчетвером тащат мужчину по земле.
— В грубой форме это происходит?
— Да, они крутят ему руки. Второго человека схватили, который возмущался тем, что происходит.
— А что скандируют сейчас?
— Женщины кричат: "Беспредел!". Теперь они несут его за руки и за ноги.
— А сколько там примерно человек находится?
— Сюда пришли несколько десятков человек, обещали сто, и еще здесь есть человек 20, наверное, журналистов.
— Какие дальнейшие планы? Они собирались посмотреть постановление. Допустим, удастся кому-то попасть, посмотреть постановление, потом что?
— Если не удастся, то многие женщины-врачи принесли сюда теплые вещи и сказали, что не покинут места, пока не получат распоряжения, за которым они пришли.
— Была информация, что они хотят устанавливать палатки.
— Пока палаток мы не видели, но, очевидно, что палатки были бы просто немедленным сигналом для сотрудников полиции, чтобы начать задержания. Вообще собравшиеся граждане изначально, общаясь с журналистами, делали довольно лояльные заявления, говорили, что Сергей Семенович Собянин вник в их проблему, помог как-то, и что у них есть ощущение, что просто чиновники рангом ниже пытаются его подставить. То есть изначально настрой был такой: сейчас мы разберемся, и все станет хорошо. Люди верили в то, что московские власти не пытаются выкинуть их на улицу. Но чем дальше, тем, видимо, как-то меньше оснований так считать.
— Вы сказали, что полицейских много: какое вообще соотношение?
— Сейчас чуть меньше, утащили нескольких активистов, до этого было не один к одному, конечно, но один милиционер на двух присутствующих.