Всех одним нуаром

В прокат вышел фильм Станислава Говорухина Weekend — ремейк "Лифта на эшафот" 1957 года. Обозреватель "Огонька" удивляется тому, как однажды выбранная режиссером формула — "вор должен сидеть в тюрьме" — раз от раза становится все более универсальной

Андрей Архангельский

В России не получается делать сиквелов (об этом я писал в N 41). С ремейками еще хуже: непонятно, зачем они вообще делаются. Ремейк у нас чаще всего означает тщательный перенос оригинального сюжета и героев в "современную Москву" с добавлением какой-то любимой авторской "идеи", которая, как правило, не имеет отношения к оригиналу и противоречит ему. Вот мы помним фильм "12" Никиты Михалкова по мотивам "12 разгневанных мужчин", в котором Михалков продвигает любимую идею патриотизма, в фильме она, конечно, как пятое колесо у телеги. Говорухин, в общем-то, поступает так же, только у него идея другая, тоже, впрочем, всем знакомая. Еще он хотел отдать должное великому кино — снял жанровую картину, нуар. Это не совсем получилось; потому что нуар — это ведь не только цветовая гамма, так сказать, но и некоторая психологическая смазанность, зыбкость героев. А герои у Говорухина выходят слишком отчетливыми, поэтому получается такой соцреалистический нуар.

У этого фильма два источника. Книга "Лифт на эшафот" — роман французского писателя Ноэля Калефа 1956 года. Одноименный известный фильм по роману снят режиссером Луи Малем почти сразу, в 1957 году. Маль — представитель французской "новой волны", главные роли в фильме сыграли Жанна Моро, Морис Роне, Жорж Пужоли, Лино Вентура. Говорухину, вероятно, нравилось это кино своей неоднозначностью, деидеологизированностью, отсутствием оценочности. И вот он снимает ремейк — черно-белый, чтобы подчеркнуть отношение к классической традиции; но, во-первых, даже в качестве неонуара это слишком запоздало, а во-вторых, Говорухин и сам не может удержаться от того, чтобы вынести приговор обществу.

Мораль, что в книге, что в фильме, одна: даже если тебе удалось скрыть одно преступление, все равно тебя настигнет кара. И еще толстовская проблематика, как в "Фальшивом купоне": одно преступление парадоксальным образом порождает другое; круги от зла расходятся, и за него расплачиваются все более невинные, а в сущности — все. Но Маля в фильме 1957 года все-таки больше интересует, кажется, музыка Майлза Дэвиса и походка актрисы Жанны Моро. Можно было бы подумать, что Говорухин решил исправить эту некоторую игривость фильма 1957 года по отношению к роману, вернуть ему, так сказать, социальную направленность, акцент на "преступление и наказание". Маль, кстати, находит некоторое оправдание своим героям: во-первых, убийство, в отличие от книги, происходит из-за любви. Во-вторых, только что закончилась война с Алжиром, и так выходит, что все герои фильма — жертвы войны (без Алжира было тогда не обойтись во французском кино даже в "Шербурских зонтиках"). Социальные противоречия, проблема расслоения общества в фильме тоже есть, но с их помощью Маль не стремится объяснить все.

Говорухин совершенно убирает человеческое в мотивах (первое убийство совершается из-за денег) и никого оправдывать не собирается. Напротив, он обвиняет. Разницы, говорит нам автор, между топ-менеджером и уличным воришкой нет (недаром они похожи, на этой путанице построен сюжет). В фильме есть еще одна линия — с префектом (надо понимать, одного из московских округов). Режиссер дает понять: все они одним миром мазаны, поэтому если кого-то из них накажут несправедливо, то все равно — на круг — по заслугам. Одна часть этого поколения развращена легкими деньгами, считает Говорухин, другая — соблазнами, готова за "красивую жизнь" на все, поэтому наказание справедливо в любом случае. Это уже близко к морали Глеба Жеглова — "наказания без вины не бывает".

Впрочем, это могло бы прозвучать убедительно, ведь, например, "Ворошиловский стрелок" (1998) Говорухина именно об этом, а он вполне убедителен. А вот Weekend — нет. Почему? Нынешний фильм — как и его герой — подрывается на сущей мелочи. Дело в том, что режиссер совершенно не считается с реалиями жизни, о которой рассказывает.

Вот главный герой — топ-менеджер холдинга Лебедев (Максим Матвеев). Женат на сестре префекта (естественно, линию с префектом Говорухин придумал для сгущения "атмосферы наживы"; префект произносит в конце что-то вроде "он сволочь, но он из нашей семьи".) Но вот вопрос: будучи родственником крупного госчиновника, зачем осложнять себе жизнь какими-то схемами, зачем красть в доме префекта 100 тысяч евро, зачем идти на убийство? От добра, так сказать, добра не ищут, зачем столько сложностей? Ведь это же нелогично, в конце концов.

Или вот вор, он с подружкой украл по случаю машину героя. Этот вор разговаривает, тщательно подбирая слова из криминального жаргона, так, как будто учил этот язык по фильму "Место встречи изменить нельзя". Ни слова в простоте. "Зачетная волына",— говорит он про пистолет. Кто-то решил, что именно так сегодня разговаривают современные люди, которые не хипстеры. Выглядит это все навязчиво и неестественно.

Или вот газета "Городские новости", из которой герои фильма узнают главные новости. То есть начинают утро с газеты — как это принято в фильмах 1960-х. Говорухину никто не подсказал, что современные люди если и узнают срочные новости, то не из газет, а из интернета, с помощью планшетов или телефонов. Эта нестыковка с современностью — главная проблема адаптации. Российский ремейк, как правило, не способен наполнить фильм деталями собственного времени или найти им адекватные замены. Причем не только приборам, но и мотивам героев. Поэтому сами герои в этих условиях выглядят как те, кто носит пиджак с чужого плеча. Им все жмет, они неловко двигаются и неловко говорят, потому что тут совершенно неестественная конструкция.

Вот в старом фильме герой докурил в запертом лифте пачку сигарет, поджег коробку и бросил ее в шахту лифта, чтобы понять, насколько та глубока, такое поведение естественно. Наш герой не находит ничего лучше, чем поджечь документ, ради похищения которого пошел на убийство (чтобы эту улику потом обнаружил следователь на дне шахты). Это просто позерство. Следователь (Виктор Сухоруков) — тоже позер. Он играет в 1960-е, носит шляпу а-ля шериф, в помощниках у него странная практикантка или стажерка... Все эти люди будто бы внутри фильма разыгрывают собственный спектакль, причем Сухоруков играет демонического следователя из произведения Достоевского, то есть играет то, что привык играть. Убийца в конце тоже ударяется в достоевщину...

По большому счету, у Говорухина продолжается эпоха "Ворошиловского стрелка". Виновата молодежь, а старики — правы. "Общее падение нравов" — так написано в аннотации к фильму, это, видимо, и является его главной темой и причиной. Говорухин не признает "нового мира", который зарабатывает, управляет и вообще ведет себя по-свински, и скрывать это негативное отношение он не собирается. Его во всей этой истории интересует только наказание. Приговор этому миру. Всему. И вряд ли его интересует что-то еще.