Человек-футбол

Умер Федор Черенков

Некролог

Фото: Игорь Уткин / ТАСС

Отечественный футбол потерял одного из самых ярких и неординарных среди своих героев. В возрасте 55 лет, предположительно, из-за отека головного мозга скончался Федор Черенков — полузащитник, ставший настоящей легендой "Спартака", главным любимцем всех его болельщиков даже не столько благодаря добытым наградам и забитым голам, сколько ощущению праздника, которое в 1980-е дарила его игра.

Смерть Федора Черенкова была, кажется, воспринята как большая трагедия почти на всем огромном пространстве не существующей четверть века страны, в чемпионате которой он когда-то выступал. На нее реагировали с одинаковой болью чиновники и тренеры, действующие и бывшие футболисты, партнеры по "Спартаку" и соперники — например, злейшие враги красно-белых из киевского "Динамо". И эта волна соболезнований, теплых, сквозь рыдания, слов лишний раз подтвердила и так очевидное тем, кому когда-то повезло видеть его на поле: Черенков был безусловным феноменом.

Он появился в "Спартаке", когда красно-белые в конце 1970-х, после вылета в первую лигу, выбрались обратно в элиту и переживали затеянную тренером Константином Бесковым реконструкцию. Бесков набирал новых футболистов — в основном списанных из других клубов или молодых, еще никому не известных: в плане административного и финансового ресурса спартаковцы в то время уступали многим конкурентам. Но, как ни удивительно, из этого набора родилась великолепная команда, трижды — в 1979, 1987 и 1989 годах — выигравшая советское первенство. И именно Федору Черенкову, воспитаннику спартаковской школы, суждено было превратиться в ярчайшую ее фигуру.

С ней он брал призы, добавив к советским титулам уже на закате карьеры, после короткой командировки во французский "Ред Стар", российские — золото чемпионата 1993-го и Кубок России 1994-го. В ее составе провел почти полтысячи матчей, в которых забил 121 гол. Но, главное, его игра, пожалуй, была идеальным олицетворением спартаковского стиля — стиля, который незабываемым сделала какая-то его иррациональность, что ли, нарочитое пренебрежение к модным трендам, методикам и схемам в угоду абсолютно дворовым ценностям — импровизации, красоте, игре от сердца, настроения, а не от расчета.

Федор Черенков был, несомненно, из той редкой породы особенных игроков, которых время от времени дарил миру футбол. Из той же породы, что и, скажем, выступавшие с ним в одну эпоху Диего Марадона и Мишель Платини. Из породы людей вроде бы обделенных природой выдающимися атлетическими данными, но при этом словно созданными для того, чтобы творить чудеса с футбольным мячом, одаренными невидимой связью с ним и талантом чувствовать, куда надо прибежать, чтобы мяч получить, или куда его отдать, чтобы получил товарищ по команде. Играть рядом с ними было сплошным счастьем. Играть против них, фокусников, каждую минуту вытаскивающих из пустой шляпы очередного кролика,— сплошной мукой.

Федор Черенков заставлял мучиться противников по советским турнирам и противников зарубежных, в том числе самых сильных. В 1980 году унижал наполненную под завязку грандиозными талантами бразильскую сборную, которую сборная СССР обыграла на заполненном 130 тыс. зрителей Maracana и которой он забил гол. В 1982-м заставлял рыдать фанов "Арсенала": "Спартак" разбил его в лондонском матче Кубка UEFA со счетом 5:2, а Черенков поразил чужие ворота и отдал три голевые передачи. В 1983-м опять шокировал техникой, чутьем англичан, когда "Спартак" выбивал из того же еврокубка в Бирмингеме "Астон Виллу".

Таких — с фейерверком фокусов — матчей в его жизни было множество. В списке не хватало разве что игр в составе сборной. Признанный лучшим футболистом СССР в 1983 и 1989 годах, постоянно оказывающийся в числе 33 лучших игроков в стране, он так и не дождался шанса проявить себя в ней — несмотря на многообещающий дебют, на гол бразильцам, на бронзу московской Олимпиады 1980 года, на отборочный цикл к чемпионату Европы 1984-го. Его Черенков отыграл в основе национальной команды. При Эдуарде Малофееве, тренировавшем ее в квалификации к чемпионату мира 1986 года и лихорадочно тасовавшем состав, из основы выпал, а при сменившем Малофеева Валерии Лобановском в нее не вернулся.

Лобановский конструировал сборную, основываясь на принципах, которые опробовал в киевском "Динамо" — антиподе бесковского "Спартака", и, кажется, лидеру красно-белых просто не могло найтись места в мире, основанном на вещах абсолютно рациональных,— на следовании трендам, жестким схемам, игре от разума, а не от сердца и эмоций.

Сборная, надо сказать, была успешна и без Черенкова. А Черенков, несмотря на то что, в отличие от Марадоны и Платини, на сценах наиболее значительных футбольных театров так и не сыграл, остался любим зрителями гораздо больше тех, кто добывал на них медали. Его важнейшими трофеями были не медали, не официальные признания, а слезы десятков тысяч фанов, провожавших его из футбола 20 лет назад, и сотен тысяч, узнавших в субботу о смерти кумира, чьим именем уже названа спартаковская академия и чье имя будет, судя по словам владельца "Спартака" Леонида Федуна, носить трибуна свежеотстроенного клубного стадиона.

Алексей Доспехов

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...