Вооруженные силы ополчения не смогли взять аэропорт Донецка. Как сообщил официальный представитель Минобороны так называемой Донецкой народной республики Георгий Морозов, территория по-прежнему частично под контролем силовиков, частично — ополченцев. Первый вице-премьер самопровозглашенной ДНР Андрей Пургин ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Анны Казаковой.
Фото: Shamil Zhumatov , Reuters
В ночь на 4 октября в Twitter ДНР появилось сообщение: "Спустя пять месяцев аэропорт Донецка был взят армией Новороссии". Киев эту информацию опроверг и заявил, что украинские войска контролируют его территорию полностью.
— Я думаю, что и то, и то — не совсем правда. По поводу "полностью" — аэропорт контролируется не полностью. Уже месяца полтора. Но дело в том, что аэропорт — это огромная территория. 4,5-километровая бетонная полоса, которая может принимать даже самые тяжелые самолеты, там есть VIP-терминал, там есть терминалы и старые ангары, еще с советскими бомбоубежищами, которые могут выдержать атомную бомбардировку. Плюс старый терминал, новый терминал.
На сегодня, как я понимаю, большая часть аэропорта в наших руках, но дело в том, что туда примыкает еще два населенных пункта, и сама оперативная обстановка очень тяжелая. Говорить о том, что аэропорт полностью в наших руках, можно будет, если отодвинем фронт километров на 10-15 от самих терминалов и башен.
— Получается, что вы нарушаете перемирие?
— В смысле мы нарушаем перемирие?
— Вы продолжаете захватывать, отвоевывать этот аэропорт, в общем, это как-то противоречит…
— А вам никто не говорил, что у нас позавчера погибло 26, по-моему, человек и 50 раненых мирных жителей, которых обстреливают из аэропорта и прилегающих населенных пунктов типа Красногоровки установками "Ураган"? Это такая штука с кассетным наполнением, которая летит до 40 км, взрывается и несет массовые жертвы. А вчера у нас даже погиб сотрудник Красного Креста. В самом центре города ракета влетела в их офис. Попадают они в жилые дома в самом центре города на проспекте Мира — это через дорогу от Городского совета. Здесь налицо попытки спасти Донецк от полного разгрома и от сотен убитых ежедневно. У нас жители, по большей части, уже живут в бомбоубежищах.
— То есть вы силой отвечаете на силу?
— Не совсем. Мы воюем с военными, а они воюют по американской методике --дистанционно с городом Донецком и мирными жителями. Те районы, которые подвергаются бомбардировке, позавчера, например, школа. В 4 утра был бомбардирован Донецк для того, чтобы сорвать начало учебного процесса 1 октября.
— Как раз про это нам и говорили. Давайте теперь насчет Мариуполя поговорим, какая там обстановка?
— Я, честно говоря, не военный, вы меня слишком по сводкам гоните, поэтому я не знаю, под Мариуполем, по-моему, обстановка относительно спокойная.
— Почему я вас гоню куда-то по сводкам?
— Имеется в виду, что я не являюсь военным, не являюсь министром обороны и не имею отношения к силовым структурам, а более — к политическим, а вы спрашиваете конкретику, по которой я могу немножко ошибиться и что-то сказать не совсем корректное.
— Известно ли вам, что источники в Евросоюзе заявляют о возможности новых санкций в отношении России, если ополчение возьмет аэропорт или Мариуполь?
— Да, я в интернете читаю.
— И что вы по этому поводу думаете?
— А что будет делать Евросоюз, если из аэропорта убьют 100 тыс. человек? У нас, еще по скромным подсчетам, погибло от 2,5 тыс. до 4 тыс. человек, причем, две третьих, а то и три четверти — это мирные жители, которые гибнут ежедневно от дистанционных обстрелов, из аэропорта в том числе. Евросоюз может остановить военные преступления украинской армии?
— Консультируетесь ли вы с Москвой по поводу ведения боевых действий?
— Я объясняю, я к штабу не имею отношения, не являюсь…
— Господин Пургин, вы первый вице-премьер ДНР, как так? Все равно же должны вы быть в курсе хоть каких-то событий?
— Насколько я знаю и знает весь мир, консультации военных, украинских и наших, проходят при посредничестве российских военных.
— Напрямую у вас консультации проходят, вот вы с Москвой консультируетесь по поводу каких-то политических событий?
— Каких событий? По конкретике, по линии соприкосновения консультируются друг с другом военные, а не политические деятели. Потому что там конкретика: вот дорога, вот дорога идет на Горловку, вот она частично перебита украинскими войсками, захвачена, значит, это точка конфликта, которая будет всегда, а через год, через два и через десять…
— Вы отвечаете на вопрос: нет, не консультируетесь, так?
— Нет, я вам ответил, вы не услышали меня. Весь мир знает, что проходили консультации между украинскими военными и нашей армией при посредничестве российских военных. Они продолжаются.
— Что известно о ближайшей встрече контактной группы по Украине?
— Мне ничего не известно.
— Накануне высказывалось предположение, что ближайшая встреча по Украине, которая должна пройти в Минске, не состоится. Знаете ли вы что-нибудь об этом?
— А какая была ближайшая встреча?
— Она еще не была, она должна быть.
— Я как участник этого процесса знаю, что не было назначено никаких конкретных дат, и никаких конкретных договоренностей о том, когда мы продолжаем встречаться в Минске, не было. Поэтому отменить то, чего не было, сложно.
— Понятно, господин Пургин, ответьте, пожалуйста, на вопрос о том, как у вас сейчас складывается ситуация с подготовкой к зиме?
— Тяжело. Потому что обстрелы не приносят позитива. Плюс у нас было разрушено более 300 электрических подстанций. Это разрушалось специально. Инфраструктура разрушалась для того, чтобы согнать население с места опасного проживания, то есть водоводы и так далее. Сейчас это все готовится, интенсивно пытаются ремонтировать, восстанавливаются десятки километров электрических сетей, пытаются восстановить подстанции там, где это возможно, то есть определенный дефицит с материалами, то есть теоретически подготовка к зиме идет очень интенсивно.
— Есть ли газ?
— На сегодня да. Донбасс имеет еще два своих хранилища почти под 1 млрд куб. м. Давление в трубе достаточное. Мы можем рассчитывать, что в ближайшие месяцы у нас не будет проблем. Дальнейшее, естественно, — это вопрос переговоров, сложных, разных.