Эта книга посвящена памяти одной из самых знаменитых женщин в позднесоветской и постсоветской культуре — Паоле Волковой. И это при том, что она не была ни поэтом, ни прозаиком, ни актрисой, ни каким иным художником с большой буквы. И ученым в классическом понимании этого слова она тоже не была, хоть и имела вполне ученую на вид профессию "историк искусства". Паола Волкова была тем, кого можно назвать тяжеловесным словом "популяризатор", но оно ничего не скажет о том, что она значила для тех, кто с этим ее популяризаторством сталкивался. А это — ни больше ни меньше весь цвет отечественной кинематографии.
В 1959 году на выставке в Манеже молодую кокетливую и очень живо объяснявшую что-то такое про современное искусство, что важным ее гостям было совсем чуждо, экскурсоводшу пригласили преподавать историю искусства во ВГИК. Там она проработала до 1987 года, а после и до самой смерти в 2013-м читала лекции на Высших режиссерских курсах. Через эти лекции прошли сотни студентов, сама она в своих воспоминаниях называла лишь нескольких: Андрей Битов, Грант Матевосян, Борис Можаев, Владимир Маканин, Резо Габриадзе, Рустам и Максуд Ибрагимбековы, Фридрих Горенштейн, Алесь Адамович, Анатолий Найман, Марк Розовский, Юрий Клепиков, Илья Авербах, Давид Маркиш, Сергей Соловьев. Список можно продолжать долго, но по большому счету делать это не имеет особого смысла — Паола Волкова была великим лектором, из тех, чье слово, как сильнейший вирус, заражает целые поколения учеников. Не будет большим преувеличением сказать, что в какой-то мере мы видим мир глазами Паолы Волковой, потому что визуальный бэкграунд многим и многим из важных для нас режиссеров и операторов сформировала именно она. Своим отбором слайдов, своими рассказами о тех или иных картинах, своими их интерпретациями, иногда исторически точными, но куда чаще парящими в опасных с точки зрения строгой науки сравнениях и аналогиях.
Подсадить "на Паолу" широкого зрителя попытался в последние годы ее жизни канал "Культура". И это ему удалось — к ней пришла слава, ее стали узнавать на улице. Однако ее настоящая сцена — это лекционный зал, светский салон или, что чаще, московская кухня. Там она блистала, очаровывала, язвила, сражала наповал, захватывала в плен все новых и новых поклонников. Одним из первых под ее чары попал классик еще дореволюционной критики Абрам Эфрос, писавший 20-летней своей Оле пронзительные письма. Среди последних за честь быть считали Юрий Рост, Андрей Плахов, Леонид Парфенов, Вадим Абдарашитов и другие, чьи воспоминания и слова любви вошли в эту книгу. Ее искусство, искусство лектора, увы, при переводе в печатный вид теряет практически всю свою силу. Но то, что вырастает из слов раз и навсегда пораженных вирусом Паолы ее учеников, не оставляет нам шансов на недоверие. Так говорить и так помнить можно только о самых удивительных учителях.
М.: Слово/Slovo, 2014