По мнению АНДРЕЯ ТЕРТЫШНИКОВА, директора департамента стратегии и маркетинга ООО "ГПБ-Энергоэффект", в целом по стране на протяжении последних нескольких лет очевидна тенденция снижения энергоемкости ВВП. Это означает реальный результат от внедрения энергоэффективных технологий.
Андрей Тертышников полагает, что любой энергоэффективный проект является инновационным
Фото: Предоставлено «ГПБ-Энергоэффект»
— Вы активно занимаетесь модернизацией электросетей, котельных, тепловых сетей. Насколько быстро заказчик фиксирует коммерческий эффект в таких проектах?
— В случае подобных проектов заказчик получает свой эффект (экономию) с первого дня ввода оборудования в эксплуатацию. В реализуемых нами проектах доля сэкономленных средств заказчика доходит до 30% и более, может делиться между клиентом и ЭСКО в заранее согласованной пропорции. После завершения проекта, а это, как правило, пять-семь лет, весь объем экономии остается в распоряжении клиента до завершения срока службы оборудования. Хотя интегральных оценок кумулятивного эффекта от реализации энергосервисных проектов у нас пока нет. Но из нашей практики можем отметить возрастающую активность регионов в области энергосервиса в целом. Особенно активны Челябинская область, Республика Татарстан, Нижегородская область, Московская область и Республика Саха (Якутия).
— Вы активно продвигаете проекты энергоцентров и мини-ТЭЦ. Есть ли спрос? Что выигрывает потребитель? И каков потенциальный рынок сбыта?
— Спрос однозначно есть и растет. Наш портфель заказов состоит из подобных проектов более чем на 50%. В некоторых случаях реализация проектов создания распределенной генерации целесообразна в том числе через энергосервисный механизм. Клиент выигрывает главным образом за счет низкой себестоимости производства электроэнергии на современном оборудовании (при условии полезного использования тепла, то есть в режиме когенерации, и при условии оптимального уровня загрузки генерирующего оборудования) и отсутствия платы за передачу электроэнергии по сетям (достигает 50% и более в структуре действующих затрат на электроснабжение). Потенциал рынка мы оцениваем на уровне 1-3 ГВт в год.
— Очевидно, что предприятие, которому вы помогли реализовать энергоэффективный проект по снижению затрат, получит экономию, снижение затрат. Но ведь конечный потребитель, совершенно очевидно, после этого не будет меньше платить собственно за энергию?
— Если энергосервисный проект реализуется поставщиком энергии, например муниципальной тепловой компанией, то ее потребители получают в итоге меньший темп роста тарифов на тепловую энергию на долгосрочную перспективу. Если же клиентом ЭСКО является компания, не производящая энергию, например машиностроительный завод, то такой клиент за счет энергосервиса снижает себестоимость своей продукции и получает соответствующие конкурентные преимущества.
— Вы работаете в регионах. Как вам кажется, существует ли сейчас в регионах реальная база для инновационного развития?
— Любой энергоэффективный проект является по своей сути инновационным: устаревшее оборудование меняется на современное. Степень инновационности используемой технологии зависит от специфики конкретного проекта — в конечном счете все решается в пользу наиболее экономически целесообразного мероприятия. Вместе с тем обычно ЭСКО работают с достаточно проверенными технологиями, не принимая "венчурных" рисков НИОКР.
— Какие и в какой области должны быть изменения, чтобы выросли частные инвестиции в модернизацию энергокомплекса страны, в инновации?
— Основное, безусловно, это защита прав инвестора. Применительно к энергосервису это долгосрочное тарифное регулирование, учитывающее энергосервисные платежи регулируемого субъекта. Создание эффективно работающих целевых гарантийных фондов, предоставляющих обеспечение под энергоэффективные проекты, также могло бы усилить приток частных инвестиций в данное направление.