Завершился III Международный кинофестиваль независимого кино в Буэнос-Айресе. На нем вновь лидировали азиаты: китайская "Платформа" получила главный приз, остальные достались представителям Турции, Японии, Ирана и — в виде исключения — Уругвая и США.
Аэропорт в Буэнос-Айресе встречал и провожал гостей портретом Педро Альмодовара с рекламы American Express. Главный культурный герой испаноязычного мира сюда не доехал, зато ритуальный визит на фестиваль нанес Джим Джармуш (Jim Jarmusch), гуру всех Independents. Он нашел своих последователей по обе стороны Рио-Де-Ла-Плата — в Аргентине и в соседнем Уругвае.
Уругвайский фильм "25 ватт" (25 Watts), награжденный призом критиков FIPRESCI, снят молодыми режиссерами Хуаном Пабло Ребеллой (Juan Pablo Rebella) и Пабло Столлом (Pablo Stoll) под явным влиянием Джармуша. Впрочем, формула почти бессюжетного, полного юмора рассказа о недорослях, слоняющихся по улицам заштатного южного городка, была отработана в свое время еще Феллини в "Маменькиных сынках" (I Vitelloni). Молодые режиссеры из Уругвая не скрывают, что пользуются этой формулой, но не для того, чтобы ее просто повторить. Они осмысливают знакомые ситуации как легендарные — через тот же классический кинематограф. А трое молодых актеров, разделивших приз за лучшую мужскую роль, играют в этом фильме на накале не в 25 ватт, а в духе молодого Бельмондо (Belmondo).
Лучшим режиссером на фестивале признан турок Нури Билге Чельян (Nuri Bilge Celylan), чей фильм "Майские облака" (Mayis Sikintisi), в свою очередь, напомнил критикам тонкий реализм Чехова и Киаростами (Kiarostami). Реализм победил и в лице китайской "Платформы" (Platform) режиссера Джиа Жанке (Jia Zhangke): это развернутая на большой трехчасовой формат исповедь поколения, пережившего слом идеологии и с трудом вошедшего в мир рыночных реформ. Однако не меньше, а, пожалуй, даже больше было в Буэнос-Айресе картин, вышедших из совершенно других традиций — черного юмора и эксцентрики. Скажем, корейский фильм "Лающие собаки никогда не кусаются" (Barking Dogs Never Bite) режиссера Бонг Юн-Хо (Bong Joon-Ho) и аргентинский Animalada режиссера Серхио Биззио (Sergio Bizzio), герои которых переносят свои фрустрации на четвероногих.
Молодой профессор отлавливает соседского чи-хуа-хуа и бросает несчастную кроху с крыши. Так, видите ли, корейцы борются со своими неврозами и одиночеством. В Корее убивают собак, а вот в Аргентине сексуально используют овец. Так поступает, по крайней мере, герой "Анималады" (от слова animal — животное). Опять же борьба с буржуазной скукой, нелюбимой женой и детьми (действительно довольно противными), которых зоофил ловко раскидывает — кого в тюрьму, кого в психушку, чтобы предаться любовным утехам с кроткой бессловесной овечкой. Для полного счастья остается только ее клонировать. Зоофобия и зоофилия — новые поветрия мировой кинематографической моды.
В этом году две аргентинские картины — "Либертад" (Libertad) и "Боливия" (Bolivia) — отобраны в официальную программу Канна, что свидетельствует о подъеме национальной киноиндустрии. Среди местных фильмов преобладали упражнения в стиле китайца Вон Кар-вая (Wong Kar-Wai), уже потеснившего Джармуша на пьедестале почета великих авторов мирового кино. Но были и страстные политические высказывания: они по-прежнему затрагивают тему диктатуры 70-80-х годов, приведшей аргентинское общество в состояние шока, от которого оно до сих пор не отошло.
Еще одно политическое высказывание представлено весьма неожиданным американским фильмом "Безумные песни Фернанды Хуссейн" (The Mad Songs of Fernanda Hussein). Его режиссер Джон Джианвито (John Gianvito), куратор Гарвардского киноархива и исследователь Тарковского, в своей картине действительно воспроизводит стиль поэтического кино в духе не только Тарковского, но и Параджанова. Однако этот стиль служит необычной задаче — сделать пацифистский фильм, показывающий ту часть американского общества, которая не приняла десятилетней давности войну в Персидском заливе. На экране развернут подлинный сюжет о том, как в штате Нью-Мехико расистами были убиты двое детей арабской женщины по имени Хуссейн.
О ксенофобии заставляет вспомнить не только история, но и сегодняшний день. До Буэнос-Айреса так и не доехал один из лидеров иранского кино, ученик Киаростами — Джафар Панахи (Jafar Panahi), победитель последнего Венецианского фестиваля. Он летел из Гонконга через Нью-Йорк, был задержан там местными иммиграционными властями (якобы из-за непорядка с транзитной визой), провел несколько часов в тюрьме и в наручниках отправлен обратно в Гонконг. Этот инцидент был однозначно трактован в Буэнос-Айресе как проявление расизма.
На моей памяти это был редкий фестиваль без участия России. Даже "Москва" Александра Зельдовича, вполне соответствующая параметрам сегодняшнего независимого кино, сюда не попала. И единственным соотечественником в списке фестивальных гостей оказался Ярослав Могутин, снявшийся в фильме культового канадского гей-режиссера Брюса ЛаБрюса (Bruce LaBruce), чья ретроспектива проходила здесь. А ваш корреспондент возглавлял жюри федерации кинокритиков FIPRESCI, и в отсутствие российской картины его объективности ничего не угрожало.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ