Сегодня отмечается 53-я годовщина создания Государства Израиль. На торжества, организованные по этому случаю посольством Израиля в Москве, приехал депутат кнессета от партии "Шинуй", бывший московский диссидент профессор ВИКТОР БРАИЛОВСКИЙ. С ним побеседовал корреспондент Ъ ЛЕОНИД Ъ-ГАНКИН.
— Нынешний праздник Израиль отмечает в невеселой обстановке: вооруженный конфликт с палестинцами продолжается уже более семи месяцев. Как вам видится сложившаяся ситуация и перспективы ее развития?
— Когда Барак пришел к власти, ощущение, что мы приближаемся к мирному решению, охватило практически все израильское общество. Расхождения между правыми и левыми заключались лишь в том, что мы готовы и чего не готовы отдать. И вот в тот момент, когда Барак предложил Арафату невероятно выгодные для него условия, Арафат сказал "нет". Он требовал вернуть три миллиона палестинских беженцев на территорию Израиля, что фактически означало бы тихий захват страны. Тем самым он продемонстрировал несогласие с самим фактом существования нашего государства. Это было сюрпризом как для правых, так и для левых. Сейчас наше общество пытается осмыслить эту новую ситуацию. У нас идет широкая дискуссия о том, как быть дальше. Ведь вся концепция Осло (мирного процесса, начатого в 1993 году подписанием в Осло палестино-израильского соглашения.— Ъ) если не провалилась, то, во всяком случае, повисла в воздухе.
Время от времени звучат призывы возобновить переговоры с Арафатом. Я думаю, позиция премьера Шарона по этому вопросу очень здравая: мы не можем вести переговоры об окончательном решении. Потому что в нашем обществе нет никакого доверия к тому, что сейчас готов подписать Арафат, что бы он ни подписал. Это означает, что мы должны снова пройти длинный период восстановления доверия. Шарон прав, когда говорит, что сейчас можно заключить лишь промежуточные соглашения, дать палестинцам какое-то экономическое облегчение, то есть начать длительный путь к восстановлению доверия. Но при условии, если на это пойдет Арафат. А это очень сомнительно.
— Почему?
— Потому что Арафат не хочет быть президентом маленькой, третьестепенной страны. Он привык быть лидером освободительного движения и получать за это деньги от всего арабского мира.
— Примерно то же говорят сегодня едва ли не все политики Израиля. Означает ли это, что раскол между левыми и правыми преодолен?
— По вопросам безопасности в Израиле имеется широкое общественное согласие. То, о чем я вам сейчас говорил,— общепринятая точка зрения. Еще есть понимание того, что у Израиля нет возможности нанести сильный ответный удар по палестинцам, поскольку это именно то, чего добивается Арафат. Тогда он начнет вопить, что гнусные израильтяне уничтожают мирных палестинцев. Чтобы ввести международные силы и навязать Израилю какое-то урегулирование, которое будет вовсе не урегулированием, а промежуточным шагом к его дальнейшим действиям. И Шарон это прекрасно понимает. Тем не менее в отличие от Барака он все же что-то делает. Вторжение в Газу в ответ на минометные обстрелы, потом выход из Газы... Некоторые это критиковали, но я считаю, что это хорошо. Премьер показал, что нынешние границы не святы, и раз уж все соглашения лопнули, то они таки лопнули. Значит, можно войти на территории, найти террористов, арестовать их, вывезти в Израиль, провести следствие и так далее. И никто, кроме крайних сил, в Израиле не считает, что он должен действовать более решительно или более осторожно. Он действует разумно.