Некролог
Фото: Lefteris Pitarakis, File, AP
В воскресенье в лондонском доме престарелых, не дожив пяти дней до своего 91-летия, умер барон Ричард Аттенборо, пэр Соединенного Королевства, глава Королевской академии драматических искусств, пожизненный вице-президент футбольного клуба "Челси", актер, продюсер и режиссер и просто национальное достояние Великобритании.
Профессорского сына из Кембриджа природа не одарила внешностью героя-любовника — в отличие от его младшего брата, известного исследователя дикой природы. Англия, преданная традициям социального реализма, полюбила его за характерные роли простолюдинов-кокни, первым из которых был дезертир в легендарном фильме Ноэла Кауарда и Дэвида Лина "В котором мы служим..." (1942). Он играл подводников и летчиков, причем играл со знанием дела: на войне он служил оператором аэрофотосъемки немецких позиций. Мелких гангстеров — звездой его сделала роль Пинки в "Брайтонской скале" (1947) Джона Боултинга — и юношей, доведенных нищетой до преступления, рабочих и пародийных профсоюзников. Благодаря инфантильной внешности он в возрасте хорошо за двадцать исполнял роли тинейджеров. Был удачлив и в театре: вместе со своей женой он в 1952 году входил в первый состав труппы, игравшей в театре "Амбассадор" до сих пор не сошедшую со сцены "Мышеловку" Агаты Кристи.
Вот только на мировую — то есть голливудскую — карьеру ему рассчитывать не приходилось. Его имя появилось 22 июня 1950 года в пресловутых списках "Красных каналов". Так называлась подметная брошюра, изданная американским ультраправым журналом "Контратака". В ней перечислялись имена 151 коммунистического агента, идеологического диверсанта, если не шпиона, проникшего в шоу-бизнес. В свои 26 лет Аттенборо был едва ли не самым молодым среди "красных": этим, как и соседством с Чаплином, Бунюэлем и Орсоном Уэллсом, он мог бы гордиться, но упоминание имени в "Красных каналах" закрывало путь в Голливуд.
Левые, прогрессистские убеждения у Аттенборо были наследственными. Его мать организовывала протесты против уничтожения гитлеровскими летчиками испанской Герники и погибла в ДТП, возвращаясь с заседания руководимого ею Комитета помощи баскским детям. В семье Аттенборо воспитывались две еврейские девочки из Германии.
Ему было под сорок, когда маккартистская истерия улеглась, и Аттенборо наконец-то появился в хитах голливудских мастеров. В "Большом побеге" (1963) Джона Стерджеса он был майором Бартлеттом, с упорством фанатика организующим один побег из нацистских лагерей для военнопленных за другим. В "Песчаной гальке" (1966) Роберта Уайза — этаким трогательным трагическим "медведем" Френчи, военным моряком, погибающим от любви к спасенной им с панели китаянке. В "Риллингтон-Плейс, дом 10" (1971) Ричарда Флайшера — наконец совершенно нехарактерным для актера, но тем более жутким серийным убийцей.
Впрочем, к этому времени Аттенборо охладел к актерской работе. Долгие годы он вообще не играл, сделав исключение из одной только любви к Стивену Спилбергу: в "Парке юрского периода" (1993) он сыграл того самого Джона Хэммонда, который и заварил всю кашу с динозаврами. С конца же 1960-х Аттенборо всецело поглотила режиссура. Его коньком были тяжеловесные, гипертрадиционные, преисполненные благороднейших чувств биографии: Черчилля ("Молодой Уинстон", 1972), борца против апартеида Стива Бико ("Крик свободы", 1987), Чаплина (1992), Хемингуэя ("В любви и на войне", 1996), одного из первых экологистов Арчи Белани ("Серая сова", 1999). Звездным часом стал архаичный "Ганди" (1982), снятый вопреки предостережениям, с которыми к будущему режиссеру обращался сам Джавахарлал Неру. Звездным часом — и местью Голливуду: "Ганди" получил восемь "Оскаров". На классическом голливудском поле Аттенборо играл и в мюзикле "Кордебалет" (1996).
На этом достойном, но скучноватом фоне сверкают два лучших фильма Аттенборо. Циничный, анархический, беспощадный фильм "О! Что за чудесная война!" (1969) по мюзиклу Джоан Литлвуд, основанному на ура-патриотической эстраде, свидетельствах солдат и разглагольствованиях политиков Первой мировой войны. И страшная сказка "Магия" (1978) о спятившем чревовещателе и его кровожадной говорящей кукле Фэтсе.
По большому счету Аттенборо был эксцентричен лишь в одном. В отличие от любого достойного этого имени английского актера, он никогда не играл Шекспира. Лишь однажды появился в "Гамлете" в роли английского посла, чтобы сообщить: "Розенкранц и Гильденстерн мертвы". Что же, "английским послом" в мировой культуре — как и "самому себе Шекспиром" — он, безусловно, был.