|
Бедные, но частные |
 |
| Два года назад на "Арт-Манеже" возник ряд надгробий: проектом Post Scriptum кураторы Елена Романова и Александр Якут отдали дань памяти первым московским галереям, почившим к середине 90-х |
На открывающейся 7 декабря ежегодной ярмарке современного искусства "Арт-Манеж" в московском Большом Манеже представлено около 60 галерей — в основном из Москвы и Петербурга, а также из стран СНГ. Организаторы утверждают, что ярмарка отражает объективную картину российского рынка, то есть это те галереи, которые в состоянии заплатить арендную плату. Но это лишь часть правды. В столице есть еще одна ярмарка современного искусства — "Арт-Москва", в которой участвуют с полсотни других галерей, предпочитающих эту ярмарку конкуренту "Арт-Манежу". А еще есть масса галерей, которые вообще не участвуют в ярмарках. Две ярмарки современного искусства на один город многим кажутся непозволительной роскошью и доказательством того, что галерейный бизнес у нас процветает и здесь у нас все как у людей. Однако это лишь первое впечатление.
 |
| Галерея "Айдан" работает только с избранными художниками. Их работы должны отвечать критериям красоты, дороговизны и современности, конечно |
Почему так происходит? Прежде всего потому, что галерейный бизнес в России очень молод. Первые частные галереи появились в Москве в конце 80-х годов на волне успеха искусства "перестроечной" эпохи. В то время как галерейная система на Западе насчитывает как минимум полвека — в современном виде она сложилась после второй мировой войны.
В СССР право торговать искусством было только у государства, то есть на этот бизнес, как и на любой другой, существовала государственная монополия. В государственные художественные салоны принимались лишь работы членов профессиональных союзов, "свободные художники" приравнивались к тунеядцам. Те, кто пытался торговать искусством частным образом, будь это даже сами художники, рисковали угодить за решетку. Хотя подпольная торговля картинами все равно происходила, масштабы ее были столь незначительны, что говорить о каком-нибудь серьезном бизнесе в то время нельзя.
Что такое галерея?
 |
| Участники "Арт-Манежа" не рассчитывают на коммерческий успех: художественных проектов пока что больше, чем покупателей |
На самом деле градация более тонкая, а функции галереи гораздо более широкие, чем это может показаться со стороны. Обычно галерист берет у художника от 30% до 50% процентов стоимости проданной работы, иногда эта сумма может быть и больше. И это считается нормальным. Потому что в идеале галерист не просто продает уже готовую вещь, а, что называется, работает с художником.
 |
| Владелец "Риджины" Владимир Овчаренко (слева) начинал свой галерейный бизнес в паре со знаменитым художником-собакой Олегом Куликом (справа). Теперь он — едва ли не самый преуспевающий московский галерист |
У нас эксклюзивные договоры заключаются крайне редко — если вообще заключаются какие-либо договоры. У галеристов нет средств, чтобы содержать обещающих, но еще не "раскрученных" художников в надежде на их будущую славу. А за уже "раскрученных" художников идет борьба — в этом случае эксклюзив невыгоден уже самим художникам. Так, например, снискавший известность в мире своими скандальными перформансами Олег Кулик за последние годы работал с тремя известными московскими галереями: Гельмана, XL и "Риджиной". Аналогичным образом поступают и другие.
Галерист зачастую оказывается не просто спонсором, а настоящим соавтором художника, заказывая ему работы на определенные темы и участвуя в разработке замысла. Так, например, прославился Марат Гельман, заказывавший разным художникам работы на "горячие" политические и общественные темы. Не случайно имена некоторых галерей стали олицетворять целые художественные направления. Когда говорят о художниках круга галереи "М`арс", художниках круга Гельмана, художниках круга "Айдан", подразумевают определенный стиль искусства.
Галерист заботится и о пиаре, и о поиске и обработке потенциальных клиентов, включая часто весьма дорогостоящее участие в ярмарках. Не считая того, что галерея издает каталоги и оплачивает аренду помещения. А поскольку большинство галерей стремится обосноваться в центре, эта плата немалая. Процент, который галерея за все это берет с художника, кажется вполне соответствующим ее вложениям. И хотя далеко не все галереи работают по этой схеме, именно она, пожалуй, самая перспективная, если ориентироваться на западный опыт. Пока же в отечественном галерейном бизнесе судить о коммерческом успехе той или иной галереи практически невозможно.
Искусство выживания
 |
| Галерея Гельмана хорошо понимала, что делает, выставляя проект Георгия Острецова "Новое правительство" |
Чтобы продержаться на плаву, галереи идут на всяческие ухищрения. Например, регистрируются как общественные некоммерческие организации и получают гранты от западных благотворительных фондов. Есть галереи, документально существующие как районные муниципальные выставочные залы. Есть те, кто зарабатывает деньги на содержание галереи в другом бизнесе — издательском, дизайнерском, изготовлением багета и иными работами, не имеющими прямого отношения к искусству.
Наконец, довольно много галерей, которые можно назвать спонсорскими. Богатые мужья-бизнесмены оплачивают хобби своих жен, ночные клубы заводят у себя "культурную программу" в виде галереи и так далее. Случаи, когда галерея полностью живет на деньги от продажи современного искусства, крайне редки. Но даже такие честные галереи вынуждены идти на компромиссы, например, проводить платные выставки — то есть сдавать в аренду свои помещения тем художникам, которых сами не продают и не выставляют. Есть и формы, доставшиеся в наследство от времен подпольного искусства. Скажем, какой-нибудь художник превращает в галерею свою мастерскую и по-домашнему продает работы друзьям и знакомым.
Искусство продажи
 |
| Галерея "Дача" расположилась на респектабельной обочине Рублево-Успенского шоссе. Круг покупателей определился ее местонахождением |
Если для антикварного искусства источником информации о ценах являются аукционы, то со времен сенсационного русского Sotheby`s 1989 года российские современные художники на аукционах практически не появлялись. Если не считать недавних русских торгов Sotheby`s, где были представлены и проданы работы "неофициалов" 60-х — Оскара Рабина, Владимира Немухина и других. Поэтому ярмарки — единственный более или менее объективный критерий состояния художественного рынка.
МИЛЕНА ОРЛОВА
|
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Вы как выживаете?
Сергей Тарабаров, галерея наивного искусства "Дар":
Мы делаем выставки и продаем наивное искусство. Помимо этого реализуем и так называемые нетривиальные художественные проекты, которые не приносят никакой коммерческой прибыли, ведь мы зарегистрированы как общественная организация. Так, несколько лет назад у нас была акция поедания торта с кремовым Лениным, в конце этого года планируем употребить торт с Березовским.
До 1997 года мы участвовали во многих ярмарках. Но потом отказались от участия, так как ярмарки стали сопровождаться скандалами и разборками, появилась неразбериха с экспертными советами — теперь непонятно уже, ради чего они существуют. Впрочем, в нынешнем "Арт-Манеже" наша галерея примет участие. На зарубежных ярмарках мы не появляемся, так как наши цены не настолько высоки, чтобы оправдать поездки.
С покупателями у нас проблем нет: и в России, и на Западе есть серьезные коллекционеры наивного искусства. Покупают у нас картины не только собиратели, но и просто так, для интерьера. Цены — от $200 до $3 тыс. Была работа, которая ушла за рекордную для нас сумму — $6,5 тыс. Но ни одна галерея в Москве не существует на деньги от продажи искусства. Нам помогают гранты, а также дизайнерская и прочая креативная деятельность. К тому же нынешние законы не отличают галерею от других объектов рынка — мы платим гигантские налоги. Правда, у нашей галереи статус некоммерческой организации, и поэтому с нас берут льготную арендную плату.
Ирина Филатова, куратор галереи "Файн арт":
Наша галерея никогда не имела спонсоров. Мы живем только от продажи современного искусства, причем работаем не только с признанными, но и с молодыми художниками. Диапазон цен на живопись — $1-7 тысяч, на графику — $200-2000. Мы существуем восемь лет, и все это время сохраняется неблагоприятная для рынка искусства ситуация. Вообще, у нас мало кто имеет деньги на искусство. Наши клиенты в основном иностранцы, почему-то по преимуществу юристы. Есть, конечно, и наши, но, в общем, мы больше играем в буржуазность, чем действительно являемся таковыми. В нашей деятельности вообще много игры.
Марк Патлис, совладелец галереи "Дача" (поселок Жуковка):
Основное направление нашей деятельности — выставки и продажа старинных ковров, мебели, утвари. Время от времени мы выставляем живопись. Выставки сменяются примерно раз в месяц. Последние два года мы участвуем в антикварном салоне. Большой ажиотаж вызвала выставка старинных ковров — таких не проводилось в России уже давно. Особенно она заинтересовала иностранцев. Старинные и современные ковры у нас стоят от $500 до $10 тыс. Основной наш покупатель — руководители страховых компаний, банкиры, состоятельная богема.